Луч Надежды

— Учитель. А ты кем до армии работал? — спросила Женя, отпив воды.

— Я поработать, толком не успел. Как в московском училище отучился, так и все. Потом сразу же в армию загребли, — ответил я, отпив воды из своей бутылки.

— А все-таки? На кого учился? — не унималась Женя.

— Я хирург по профессии, — я повернулся к ней, увидел ее удивленный взгляд, — А что, не похож?

— Не знаю. Мне казалось, что доктора более… Хилые, что ли, — сказала Женя, и застенчиво улыбнулась.

Я тоже улыбнулся. Потом засмеялся.

— Как раз когда я был студентом, я был самым хилым мальчишкой на свете. Это в армии из меня кабана сделали, — отсмеявшись, рассказал я.

Но потом резко замолчал. — Тихо.

Я встал с капота «шестерки», вытащил из кобуры ПМ, и пошел в сторону перекрестка. Шел медленно, делая короткие шаги. Перейдя проезжую часть, я пошел вдоль стен домов с правой стороны дороги. На левой дороге все было тихо, но мне не давало покоя то, что я слышал справа. Подойдя к крайнему дому, я вытащил из кармана зеркало. Направив его на улицу, я посмотрел в него. На улице был установлен частокол, возле которого бродило небольшое стадо зомби.

Но долго смотреть не получилось. Раздался приглушенный глушителем выстрел, зеркало раскололось. Я выругался, потом побежал назад. Последнее, что я услышал, были команды.

— В машину! — крикнул я Жене еще на подходе.

Женя сразу же подчинилась, и побежала к «шестерке». Сзади раздались быстрые шаги. Я резко развернулся, одновременно вставая на три точки опоры.

Из-за поворота выбежали два человека, одетые в какую-то форму. Увидев меня, они направили в мою сторону свое оружие. Я не стал мешкать, и выстрелил первым. Тот, что шел первым, упал с пробитой рукой. Неизвестно, кто были эти люди, потому я и не хотел их убивать. Коллега раненого спрятался за стеной, а я подбежал к машине.

— Пригнись!

Женя пригнулась в «шестерке», насколько это было возможно. Но противники не нападали, и я сел в машину.

— Заводись, заводись! — уговаривал я «шестерку».

С перекрестка послышался рев двигателя. Выругавшись, я в очередной раз нажал на газ, и машина завелась. Я поехал назад, потом вывернул руль, и резко развернулся на сто восемьдесят градусов. Из-за угла тем временем выехал автомобиль.

— Вот, падла. Он же нас в два счета догонит, — проговорил я, увидев в зеркале заднего вида «шевроле».

Женя тоже увидела марку машину. Повернувшись ко мне, она спросила:

— А если не убегать?

— Мы не знаем, кто они. Конечно, мы можем остановиться, сдаться. Но есть одно «но», — я не отрывался от дороги, говоря с Женей.

— Какое?

— Я прострелил руку их солдату. Конечно, это могут быть обычные горожане, я надеюсь, что так и есть. Но никому не понравится, что их другу, или брату, прострелили руку, понимаешь?

Я посмотрел на Женю, и она кивнула. После этого я посмотрел в зеркало заднего вида. Машина преследователей набирала ход. Скоро они уже должны были нагнать нас. Мы пронеслись мимо парка.

— А если все-таки попробовать договориться? — поинтересовалась Женя.

Я не ответил. Я смотрел вперед. Впереди было огромное стадо ходячих мертвецов. Они, переваливаясь, ходили с одного края улицы, к другому.

— Держись, — скомандовал я Жене, и переключил передачу.

Машина неслась прямо к толпе. Первого мертвеца, подвернувшегося под бампер, подмяло под машину. Остальных я объезжал. Не отрываясь от руля, я сказал:

— Когда я скажу, держись изо всех сил. Поняла?

— Да, — ответила Женя, и так держащаяся за ручку.

Я ехал вперед. На спидометре стрелка колебалась почти в самом правом краю. Я посмотрел в зеркало заднего вида, машина преследователей все еще держалась сзади. Слева показался поворот.

— Держись! — крикнул я, резко поворачивая налево.

Машину дернуло, но она все же повернуло. Скорость резко упала, но я вжал в пол многострадальную педаль, и «шестерка» начала набирать ее снова.

Машина преследователей отстала, раздались выстрелы. Но не по нам. Они стреляли по мертвецам, которые были уже совсем вплотную. Женя посмотрела назад, потом повернулась и с глубоким вздохом облегчения опустилась на спинку кресла.

— Никогда больше так не делай, — попросила она. — Иначе я больше никуда с тобой не поеду.

— Не буду, — я улыбнулся. Потом посмотрел в зеркала. — Они отстали. Это хорошо. Можно объехать их лагерь, и выходить на прежний курс.

— Ты хорошо водишь, — сказала Женя, сидя все также опершись на спинку.

— Спасибо за комплимент, — я снова улыбнулся. Потом продолжил. — Меня отец водить учил еще в шестнадцать лет.

— Хороший у тебя отец, — немного грустно сказала Женя. Потом повернулась к окну. посмотрел на нее. Я отлично понимал, что она сейчас чувствует. Наверное, то же самое чувствовал и я. Неизвестность всегда играет злую шутку.

— Не волнуйся. Я уверен, что с твоими родителями все хорошо, — попробовал я успокоить Женю.

Она повернулась ко мне. Лицо ее было грустным.

— Я не знаю. Они очень далеко, — произнесла Женя. Потом тяжело вздохнула.

Я посмотрел на нее. Потом в зеркала заднего вида. После этого остановил машину. Женя непонимающе посмотрела на меня. Я повернулся к ней, и положил руки на ее руку.