Луч широкой стороной

Тут тоже суслики есть. Они нам три раза дорогу перебегали. Здесь тоже, как в Аркаиме, горки со всех сторон. Только они выше. Когда мы спускались, деревню не было видно из-за тумана. И мы въехали, как в облако. Мне даже показалось, что мы – частички звезды и сейчас поднимаемся на небо. А мы, наоборот, опускались в долину. Туман быстро рассеивался. Деревья здесь очень большие. Один тополь мы только все вместе смогли обхватить.

И коровы ходят прямо по улице, как в Индии. У некоторых домов окна заколочены, словно пиратские повязки на глазах. Там никто не живет. Людей здесь мало. Наверное, поэтому деревня называется Пустынка. Бабушки с дедушками сидят на лавочках, и папа им кланяется. Мы тоже. Совсем как в Авесте: «…идите прямой дорогой. Встретите знакомого хорошего человека – кто бы ни встретился – подобающе поклонитесь ему. Дела, что вам выпали дома, исполняйте разумно и согласно наставлению. Никоим образом не обижайте отца и мать, не бейте сестру, брата, слугу, служанку и животных, обращайтесь с ними хорошо и достойно. Не будьте злыми, а будьте добрыми и хорошими…»

Здесь, как в Аркаиме, две реки. Но они совсем другие. Одна большая – Чарыш. Другая маленькая, даже без названия. Мы пошли к маленькой реке. Там мост совсем старый. Папа первый на него вступил. Немного прошел и дал руку Дине. Дина дала руку мне. Я дал руку маме. Мама дала руку Диме. Так мы все перешли к высокой белой скале. А под Белой скалой было кладбище. А на кладбище не было мертвецов, а были только деревья. Но если бы даже были мертвецы, здесь много коров, и было не страшно.

То место, где папины дедушка с бабушкой и прадедушка с прабабушкой похоронены, было одной большой березой. Ствол у нее был толстый и прямой, а не как на Грачиной сопке.

Папа сказал, что на этом кладбище хоронили всех, кто жил в деревне, – и русских, и немцев, и украинцев, и башкир, и бурят, и белорусов, и калмыков, и алтайцев. Всех вместе.

Дина о местах силы

Деревня с брошенными домами. Вокруг очень красиво, усадьбы есть крепкие, но эти избушки… Вот почему аркаимцы, уходя, сжигали свои жилища. Тяжело думать о том, как они будут разваливаться. Кажется, что в каждом доме притаился какой-то демон. И дома страдают от нежити, смотрят разбитыми глазами-окнами. Они как брошенные собаки. Не надо, чтобы после тебя оставалось хоть что-то, что будет без тебя так разрушаться. И если некому из живых это передать – передай в другой мир, сожги.

Мы ходили босиком. Как это странно – ходить по земле босиком! Словно по живому двигаешься.

Мама сказала, что это даже хорошо, что многие уехали. Земле дали отдохнуть, и траве, и реке. В Аркаиме все вытоптали, разыскивая столбы силы. А здесь сила не столбами – здесь она сплошным покрывалом.

– А вон на том холме мы всегда клубнику собирали. Знаете, как он называется?

– Гора Разума? – предположила мама.

– Не, гора Разума была там, на Урале. Пока этот скакун мчался, из меня, наверное, весь разум вытрясся. Одни инстинкты остались. А эту гору мы называли Сурья. – Папа, намолчавшись за последние дни, говорил каким-то непривычным голосом. Звонким.

– Солнце! – перевел Лешка.

На Сурью выехал пастух и щелкнул бичом. Димка сразу стал рассматривать, на какой он лошади. Возле лошади бежала собака.

– Знаете, где находится самое главное место силы? – обняв нас с мамой за плечи, вдруг спросил папа.

Мы с Димкой переглянулись. Не зря мы вытащили папу в Аркаим, значит, и ему что-то привиделось и прояснилось.

– Египетские пирамиды? – предположила я.

– Первозданная, не тронутая человеком природа? – высказала свою версию мама.

Папа ткнул пальцем в каждого из нас:

– Место силы нужно искать внутри. Внутри человека. Куда человек, туда и место силы. Где ты, там и центр мира.

– Это у кого как, – не согласилась мама. – Я предпочитаю, чтобы местом силы был ты. А я – местом любви. А дети – местом радости.

Родители обнялись. Мы сто лет не видели, чтобы они обнимались.

Димон упал в траву, потянув за собой Лешку.

Я сняла резинку и распустила волосы.

Мне казалось, что я похожа не только на маму, как все говорят. Я была похожа на древнюю-древнюю жительницу Аркаима, которая отдыхала после долгого перехода. В глазах у нее уже не бился огонь сожженного города.

– Так о чем ты мечтал, когда был маленький? – отчего-то спросил папу Лешка.

– Коров пасти, – признался папа.

– А ты? – спросил папа Лешку.

– Чтобы ты коров пас! – захохотал Леха.

Часть вторая Дела, что вам выпали

Глава первая, в которой мама встречается с потомком Золотого князя

– Идиот… идиот!.. – шипела женщина на переднем сиденье.

Ребенок молча морщился и вжимал голову в плечи. Большущая зеленая вязаная шапка нисколько не сглаживала его уродства.