Луч широкой стороной

Дина всю ночь не спала, замечая, что как только ее покидают силы, так появляется нечто, что тут же ее поддерживает. То вспыхнет костер на другой стороне реки – только непонятно, туристы это или Вася-Маруся. То раздастся громкий всплеск – выпрыгнет из воды крупная рыба. То пролетит метеорит – огненная стрела небесных богов, нацеленная в нечисть, не желающую сидеть взаперти.

Дина заметила, что птицы не замолкали. Просто одни сменяли других. И река не спала, и деревья. Иногда нельзя было разъединить шум реки и шум листьев – их голоса так похожи. Так же невозможно было теперь разлепить день и ночь. День прорастал из ночи. Он потому разгорался так ярко, что ему было откуда брать свои краски – из густых цветов ночи.

Дина теперь не представляла, как она могла до этого жить, не зная об ушастых ночницах, о хоре горной реки и деревьев, о рокоте переката, о ласковой теплоте камня и заботливой нежности терлича. А сколько всего еще в мире, чего она не видела и не чувствовала! Не зря даже боги временами опять становятся людьми. Как хорошо иметь тело! Обычное человеческое тело. То, которое может все это воспринимать, удивляться и восторгаться.

Они встретили утро. Дина видела, как Игорь спустился к реке и выкупался. Девочка была благодарна парню. Все же страшновато сидеть одной ночью на утесе, в тридцати километрах от людей. Ей бы хотелось чувствовать к Игорю что-то похожее на то, что она чувствовала к Артуру. Но нет, не обязательно, чтобы он держал ее за руку или говорил что-то приятное. Было достаточно его присутствия.

Дина тоже спустилась с утеса, сбивая росу с травы и промокнув. Но это того стоило. Впервые в жизни она искупалась в воде, которую под ее присмотром ночь настояла на звездах, а утро размешало первым лучом солнца. В воде было тепло. На воздухе Дину затрясло. Игорь отдал ей свою футболку, а сам погрелся, размахивая руками. «Про сурью намаскар он и не слышал никогда», – зачем-то подумала Дина.

– А ты сколько будешь здесь жить? – спросил Игорь. – Я принесу палатку и еду…

– Не знаю… – пожала плечами Дина. – Родители, наверное, там уже с ума сходят.

– Выдерут? – на полном серьезе спросил парень. Его-то родители точно ждут не с пирогами.

– Подожди немного… – Она уселась на прежнее место.

Корбо лежал не шевелясь. Дина подошла к собаке. Пес не двинулся, только приоткрыл глаза.

– Всё, всё, ты уже доказал, что любишь его больше всего на свете. Ты уже все доказал. Надо жить дальше. Надо уметь отпускать тех, кого любишь, – заговорила она теми же словами, которые произносила мама, когда умер Очкарик. Только тогда мама уговаривала Динку с Лешей. А теперь Дина уговаривала собаку.

– Я знаешь как тосковала по Очкарику! Почти как ты. Я теперь без собаки. Ты без хозяина. Давай поддержим друг друга. Может, мы тоже… с одной звезды. Не рви со мной связь.

Игорь принес в своей бейсболке воды, и они попытались напоить пса. Корбо несколько раз лизнул мокрый край кепки. Затем Дина почистила яйцо, и они попробовали покормить собаку. Корбо немного поел. Но сил двигаться у него не было.

– Значит, так, – решила Дина. – Если ты захочешь, то можешь потом уйти. Хоть куда. Но сейчас мы потащим тебя домой.

Игорь опять пожертвовал своей футболкой. Они завернули Корбо, хотя это было непросто: пес, тощий, как картонка, был каким-то несгибаемым.

Прежде чем уходить, Дина оглянулась на реку. Прижимаясь к утесу, на берегу росла лиственница. Огромная старая лиственница. Удивительно, как она вчера могла не заметить старушку. Но вскоре Дина все поняла. Ураган или молния снесли верхушку могучего дерева. Ветер нанес в разлом земли, в которой оказалось семечко березы. И оно проросло. Из лиственницы росла крепкая молодая береза.

– Игорь, а ведь никто никуда не уходит, – неожиданно сказала Дина. – Место само выбирает, кто здесь должен быть. Оно может отпустить, а может привязать. Надо научиться развязывать и завязывать эти узлы.

Игорь промолчал. Но про узлы понял. Он знал даже про то, что иногда приходится их рубить, но ничего не сказал этой девочке.

Глава двадцатая, в которой нужно понять: да или нет

Мама, папа, Дина и Корбо осмотрели Димку с головы до ног.

– Как в дальние края провожаете, – пробурчал тот недовольно.

– Это еще ответственней… – вздохнула мама и добавила: – Ты смотри там, никаких поцелуев. На первом свидании не стоит.

– А то на третьем делать будет нечего, – добавил папа.

– Ладно… – покорно согласился Димка.

– Ну и вообще руки не распускай, – добавила мама.

– Хорошо, мам, – смиренно кивнул сын.

– Обниматься я тоже тебе не советую, – не успокаивалась мама.

– Мам, Динка вон с парнем на берегу ночевали, и ничего, а мне обниматься не советуешь… А ведь я на два года ее старше! – справедливо возмутился Дима.

– Не ночевала, а проводила операцию по спасению Корбо! Правда же, мой хороший? – уточнила Дина и принялась чесать пса за ухом.

– Ага, вот это теперь как называется у молодежи – операция по спасению, – съязвил Дима.

– На чем я остановилась? – наморщила лоб мама.