Луч солнца на цветных стеклах

– Я думаю, в случае предъявления взаимных претензий мой бизнес потянет не меньше твоего.

– Мы оба знаем, что твоя компания стоит в сотню раз больше моего скромного бизнеса. Дело не в этом.

– Тогда в чем? – Кейд, прищурившись, смотрел на нее. Он так хорошо ее знал. И понимал, что она чего-то недоговаривает.

– Кейд, у нас даже нет соглашения о разводе. Этот дом принадлежит нам обоим. И все, что в нем есть. Ты даже не взял ничего из мебели. Со всем этим надо разобраться.

Он пожал плечами и взглянул на их дом, маленький, нуждавшийся в ремонте домик, в который она когда-то влюбилась с первого взгляда.

«Он похож на домик Белоснежки», – мечтательно говорила она.

Он совсем не был похож на домик Белоснежки. Если не считать декоративных ставней с вырезанными на них сердечками, дом представлял собой незатейливый, безобразно оштукатуренный куб. Единственное, что роднило его с домиком Белоснежки, – это необходимость держать семь гномов на полный рабочий день, чтобы помогали с нескончаемым ремонтом.

С тех пор как он ушел, Джессика ничего не делала с его внешним видом. Из-за того что на большее не хватало денег, они взяли напрокат краскопульт и выкрасили штукатурку в белый цвет. Ставни и дверь остались светло-голубыми. Теперь косметические изменения уже исчезали.

Интересно, изменилось ли что-нибудь внутри? Кейду вдруг захотелось узнать, насколько далеко она ушла от прошлого. Почувствовал, что ему необходимо это понять.

Достав из кармана ключи, он удивился.

– Надо же, у меня завалялись ключи.

И уже в следующее мгновение помог Джессике войти. Ему казалось, что с ее стороны было бы разумно убрать из дома любое напоминание о нем.

Но она была женщиной, сцепившейся с грабителем, и не делала разумных вещей.

Их дом почти не изменился. Джессика не пыталась убрать то, что напоминало о нем. Сохранила диван, они выбирали его вместе, и потертую старинную скамью, которую ей нравилось использовать как кофейный столик. Даже не избавилась от огромного кресла с откидной спинкой, обитого бордовой искусственной кожей. Кейд считал, что его надо выбросить. Когда к ним приходили гости, она любовно называла его царь-креслом и даже дала ему имя Бегемот.

Собственно говоря, насколько Кейд смог заметить, единственное изменение состояло в том, что теперь на стеклянном столике стояла только ваза с тюльпанами. И он не был завален журналами про детей. А еще над камином больше не висели ее любимые свадебные фотографии в разномастных рамках. Краска под ними не успела выгореть, и теперь на том месте, где горделиво красовалась их любовь, осталось шесть пустых прямоугольников.

Камин на самом деле никогда не работал. Кейд помнил восторг, когда они попытались разжечь его, после того как выпал первый снег. Но из печи в дом пошел такой черный дым, что пришлось, смеясь, спасаться бегством. В память о том случае на полу перед камином так и осталось большое черное пятно.

Он провел Джессику на кухню, в заднюю часть дома. Когда-то они надеялись, что сломают стену и получится открытое пространство, однако не сложилось. Кейд заставил ее сесть за стол – еще один предмет мебели, который они раздобыли вместе в магазине секонд-хенд, куда любили заглядывать по утрам в субботу. Не спрашивая, он налил ей воды, найдя стаканы там же, где они стояли раньше.

Кейд вспомнил, как они пытались перекрасить дубовые шкафчики в белый цвет в надежде придать кухне более современный вид. Получился сущий кошмар. Они заснули, прижавшись друг к другу, рядом с буфетом, измученные и вымазанные краской сильнее, чем шкафчики, которые выглядели просто ужасно. Старые жирные пятна проступали сквозь белую краску. С тех пор они больше не пытались закрасить их. Собственно, они нравились ему такими, напоминая, как они смеялись над своим неумением, пытаясь увернуться от летевшей во все стороны краски. Кейд предположил, что Джессике они, похоже, тоже нравятся.

Воспоминания резанули его как острый нож.

Глава 5

Но, конечно, счастливые воспоминания об ужасах ремонта относились к тому времени, когда проблемы еще не начались. После того как Джессика обнаружила, что беременна в первый раз, ремонт сразу же прекратился.

Химикаты. Пыль. Риск наткнуться на мышиные какашки.

Джессика глотнула воды и посмотрела на него поверх края стакана.

– Нам надо принять решение по поводу дома.

– Можешь считать его своим, – сказал Кейд. – Мне он не нужен.

– Кейд, я не хочу, чтобы ты отдавал мне дом, – ответила она с раздражающим спокойствием, будто объясняла третьекласснику таблицу умножения. – Я действительно не хочу этот дом. Мне бы хотелось получить половину его стоимости и съехать отсюда.

Она отказывалась от дома с неработающим камином и брызгами смеха, застывшими в каплях краски? Несмотря на многочисленные изъяны, она всегда любила его.

С ней явно происходит что-то такое, о чем она ему не рассказывала. Кейд всегда знал, когда она что-то скрывала. Джессика совсем не умела хранить секреты.

– Я просто перепишу на тебя свою половину, – повторил он.

– Я не хочу, чтобы ты мне ее отдавал.