Луч света в темной коммуналке

– Адрес у этого дома-дворца есть?

Адрес имелся, но Аннет его не знала. Или делала вид, что не знает.

– Где-то на Фонтанке. Или на Мойке. Или это канал Грибоедова. Не знаю, из окон вода видна. Может, это Нева?

Вообще девушка говорила очень много, но все как-то расплывчато. Единственное, она описала внешность Суслика. Сорок – сорок пять лет, круглое пузико, тонкие ноги, смешной нос. И Дима понял, что подхвативший веер Аллы мужчина и есть Суслик. Но ни конкретно адреса Суслика, ни его места работы, ни даже его отчества или года рождения Аннет не знала. Зато она могла сказать, что Суслик помешан на двух вещах. Первая – это его коллекция старинных вееров. И вторая – это его мамочка. Что делать с этой информацией, Дима решительно не представлял. К тому же приехала полиция, и Диму с головой накрыла запоздалая волна благоразумия.

Сейчас начнут задавать вопросы, потребуются паспортные данные, сразу выяснится, что Димы в списке приглашенных не имеется, а значит, он проник нелегально и с неизвестной целью. И очень может быть, что целью как раз и было убийство Люсеньки. Да, надо было бежать. И о чем он только думал!

Но дело было уже сделано. Деваться было некуда. Полиция плотно взяла в кольцо всех присутствующих в усадьбе. И пришлось Диме давать показания вместе с остальными. Единственное, что Дима сделал, назвал фальшивые паспортные данные и чужое имя. Это должно было затруднить его поиски. Хотя если захотят, то в наше время найти человека проблем не составит. Но Дима все же надеялся, что особенно его искать не станут. В конце концов, он на Люсеньку не нападал. Один ни на минуту не оставался. На его счастье, полицейские уже составили картину происшествия. И задержание Аллы для них стало закономерным решением. Полицейские были очень довольны тем, как легко и быстро сумели раскрыть это дело.

Когда девушку у всех на глазах уводили в наручниках, Дима услышал, как один из официантов сказал другому:

– Зря девку мучают. Может, она и не нападала.

– А ты почем знаешь?

– Видел я, как другая баба с этой шпагой шла. И двигалась она как раз в тот шатер, где потом эту королевишну со шпагой под ребрами и нашли. Случайность? Я так не думаю.

Диму этот разговор, понятное дело, заинтересовал до крайности. Он тут же придвинулся поближе и, пользуясь тем, что собеседники были увлечены друг другом и своим разговором и по сторонам не смотрели, без зазрения совести продолжил подслушивать их разговор.

Ребята были молодые, даже моложе самого Димы. Оба высокие, симпатичные, впрочем, других на этом празднике жизни и не наблюдалось. Если среди гостей еще была пара-тройка отнюдь не красавцев, самым несимпатичным из которых был Суслик, то среди обслуги таких не было вовсе. Один парень был темноглазым с гладко зачесанными назад каштановыми волосами. И на его лице читалось выражение какой-то легкой брезгливости, словно все вокруг не годились ему и в подметки по части ума и сообразительности.

Второй был попроще, но именно он сейчас возмущался поведением приятеля:

– Что же ты следователю об этом не сказал, когда он спрашивал, не видел ли кто чего-нибудь подозрительное?

– А мне оно надо? Что бы мне полиция за это дала? Благодарность выписала? Тьфу! Не нужна мне их благодарность!

– Погоди, выходит, что ты саму преступницу сегодня видел?

– Преступница она или нет, я не знаю. Но баба была. И шпага при ней тоже была.

– Может, другая шпага-то?

– Ты много шпаг у нас на празднике у гостей видел?

– Одну всего.

– То-то и оно, что шпага одна была у этого долговязого, у которого ее потом свистнули.

– Я к тому говорю, что у хозяина дома коллекция старинного холодного оружия имеется. Так здешняя прислуга промежду себя поговаривала. Может, та баба шпагу из коллекции хозяина несла. Не ту, что Дон Кихоту дали, а другую.

– Ты меня не путай. Шпага была. Баба к шатру топала. А потом бац! Шпага в нашей королевишне. Такие вот дела. Скажешь, что не при делах баба? А я тебе скажу, что очень даже при делах может быть.

– А что за баба?

– Так я тебе и сказал! Хочешь вместо меня ее подоить?

– Да ты что это такое задумал? – еще сильней поразился приятель. – Шантажировать ее станешь?

– Какой шантаж? Просто небольшое вспомоществование. Взаимовыгодный бартер. Я молчу о том, что я видел, а она дает мне… Ну, скажем, тысяч сто. Не много будет?

– Смотря за что. Если за то, чтобы тебе потом всю жизнь покрывать убийцу и жить с этим, то маловато.

– Ты прав. Попрошу у нее пол-ляма или сразу лям. Посмотрю, как будет реагировать. Если согласится, то потом еще попрошу.

– Дурной! Если эта баба решилась девчонку продырявить, она и тебя проткнет.

– Это мы еще посмотрим, кто кого проткнет. В общем, жди меня завтра с новыми колесами. Куплю тачилу, о которой всегда мечтал. Мне для полного счастья как раз миллиончика и не хватало. Кое-что у меня уже подкоплено, добавлю к ее миллиону… Слушай, а может, ничего и не добавлять? Пусть она мне машину подарит за мое молчание. Да, так я и сделаю!