Луч света в темном царстве

По крайней мере, теперь я понял, почему резервистам платили такую большую пенсию — каждый из находящихся на площади людей был настоящим воином.

А уж когда распахнулись ворота, и из Лютиков начал выходить отряд Асира, я и вовсе воспрял духом.

Светящиеся от силы артефактные доспехи, тяжелые копья, уверенная поступь — резервисты одним своим видом внушали страх и уважение.

Мне даже начало казаться, что этой сотни воинов, двигающейся сейчас по просеке в сторону заставы, хватит, чтобы отбить атаку песьеголовых.

Что такая масштабная тревога и уведомления Сети были лишними, что мы уже справились с бедой.

И я уже мысленно придумывал убедительное оправдание перед местными, когда в один момент ситуация изменилась.

Сначала остановился взвод Асира…

Следом из южных ворот заставы показались людские фигуры…

А затем над заставой взвился ярко-рыжий язык пламени…

«Если ваш капитан не дурак, — хмуро протянул Денебери, — то он отдаст приказ подготовить прием раненых. Ну а ты будь внимателен. Если что и сможет спасти Лютики, то только твои массовые заклинания».

В тот момент я не поверил поселившемуся у меня в разуме некроманту. Но когда увидел, что взвод Асира вытянулся в длинную шеренгу и начал пятиться, в голове что-то щёлкнуло.

— Отступаем! — с просеки донесся приглушенный расстоянием голос Асира. — Зажигательными по заставе… Огонь!

«Знаешь, что страшнее врага? — с тщательно скрываемой горечью поинтересовался Денебери и тут же ответил. — Человеческая глупость. Я помню руны, нанесенные на деревянный частокол заставы. Дюжина магов сумела бы удерживать позиции минимум сутки».

— Предательство? — едва слышно протянул я, вглядываясь в отступающие от заставы людские фигурки.

И, насколько я видел, из магов там были только кадеты…

«Предательство — это одна из форм глупости, — отмахнулся Денебери. — Запомни этот момент, Александр. Сегодняшняя катастрофа — это результат человеческой глупости…»

От отступающей группы людей отделились три фигуры и вскинули вверх тусклые посохи.

Судя по аурам, это были воздушник Крик Фон Аэр, огневик Драго Де Вега и огневик Эдмунд Дар’Гон.

Под их напором южные ворота охватил огонь, и над заставой взмыл ещё один язык пламени.

— Что они делают? — воскликнул Жито, чья позиция находилась недалеко от моей.

— Сжигают заставу, — хмуро отозвался усатый арбалетчик. — Эх, был бы хоть один магик земли…

«Помнишь слова Аша, — Денебери не преминул напомнить мне тот постыдный момент. — Когда в Лютики отправился единственный в вашем наборе маг земли?»

— Он оказался предателем, — не согласился я.

«Ну и что? — некроманта было не так-то просто смутить. — Важна суть. Каждый за себя. Каждый думает только о себе. Каждый думает только о сегодняшнем дне».

— Вот только не нужно читать мне морали! — рассердился я, во все глаза наблюдая, как из огня выскакивают песьеголовые и тут же, поймав арбалетный болт или стрелу, падают наземь.

— Эй, Денебери! — Жито с недоумением покосился на меня. — С тобой все в порядке?

— Со мной все нормально, — хмуро отозвался я, не спуская глаз с погранцов и кадетов, отступающих к Лютикам. — Как же так-то…

— Как-то их мало, — вздохнул Жито. — Максимум треть. Неужели остальные…

— Остальные остались там, — резко отозвался я и зачем-то опрокинул в себя зелье маны. — Соберись, де Годди! Сможешь покрыть землю льдом?

— Только около стены, — Жито виновато развел руками. — Слишком далеко.

Слишком далеко…

Нашим приходилось тащить на себе раненых, к тому же многие сами были чуть ли не на последнем издыхании.

Ну а воины Асира были заняты отстрелом выкатывающихся с заставы песьеголовых.

И пусть псов, по меркам легиона, было не очень-то и много — не все решились идти в бой сквозь устроенный пожар — но со стены было видно, что кадеты и отряд Асира обречены.

Некоторые песьеголовые метали пилумы, некоторые сбивали с себя огонь, но большинство уже формировали боевые построения.

Наши же, из-за плотного огня пилумов, могли только пятиться назад, поскольку пилумы псов, несмотря на свой несерьёзный вид, доставляли много проблем.

— К черту! — я, не выдержав, вскочил на каменный зубец, бросил Жито. — Я скоро! — и спрыгнул с другой стороны.

В ноги с силой ударила земля, в спину прилетело разъярённое «Стоять!», но я уже мчался вперёд.

Да, я понимал, что своим поступком подорвал дисциплину на стене, и что, возможно, кто-то последует моему примеру, в результате чего вспыхнет неразбериха.

Да, я понимал, что один в поле не воин, и у псов есть свои некроманты и шаманы.

Да, я понимал, что это глупо и безответственно, но по-другому поступить не мог.

Точнее, не захотел.

Сзади доносилась ругань командиров, но мне было плевать. Единственное, что меня почему-то волновало, была реакция Денебери.

Я ожидал от некроманта всего — проклятий, ругательств, приказов вернуться назад, но он ограничился немногословными:

«Настоящий Денебери!»

Казалось бы, ну чего стоит похвала от духа, обманом уцепившегося за твое сознание?

Но я настолько слился с родом Денебери, настолько к нему привык, что уже не представлял себя порознь.