Лучезарно-голубое

– Если вы еще раз попытаетесь испортить нашу свадьбу, Симс, я сброшу вас с лестницы. Много времени у меня это не займет.

– Позвольте мне объяснить, ради Нэн, – взмолился Джонни. Он серьезно посмотрел в подозрительно горящие серые глаза Дика. – После этого, клянусь, я буду танцевать на вашей свадьбе.

Барт поднялся по лестнице.

– В чем дело? Что случилось?

Бланш пробормотала что-то невнятное.

Дик мягко обратился к Нэн:

– Дорогая, тебе совсем не обязательно его слушать. Хочешь, я его выведу?

– Если Джонни хочет извиниться, – ответила Нэн, и в ее голосе зазвучало былое несколько чопорное достоинство, – думаю, мы должны позволить ему это сделать, Дик. Мы же все хотим быть счастливы.

– Джонни! Один танец – мой! – вдруг громко воскликнула Дороти.

– Тише! Гости услышат! – возмутилась Бланш.

– Пойдемте в комнату, – предложил Барт, – и выясним все до конца.

Джонни спросил:

– Где портрет Кристи?

– У меня, – ответила Нэн.

Барт отстранил Бланш, пытавшуюся нервными движениями руки привлечь его внимание.

– Как бы то ни было, но мы не можем от всего этого отмахнуться, – упрямо сказал он. – Входите все сюда, и я закрою дверь.

Барт закрыл дверь и прислонился к ней. Его гладкое лицо было непроницаемым. Однако Джонни знал, что Барт на его стороне.

Они оказались в спальне. В комнате царил беспорядок: невеста, готовясь к свадьбе, повсюду оставила благоухающие следы этой спешки. На комоде, прислоненный к стене, стоял портрет Кристи.

Джонни схватил его обеими руками.

– И я еще считаю себя ученым, – воскликнул он. – Я, преподаватель биологии! Посмотрите сюда!

С портрета им улыбалось юное лицо Кристи.

– Нэн, дорогая, вот «лучезарно-голубое» для невесты. Вы видите, какие у Кристи голубые глаза? – Наконец-то Джонни получил слово. Для того чтобы завладеть вниманием всех присутствующих, он говорил с преувеличенным пылом. – А теперь посмотрите на Дороти! – воскликнул он.

– Почему я должна смотреть на Дороти? – в недоумении пробормотала Нэн.

– Потому, – сказал Джонни, – что тетя Эмили поменяла вас друг с другом. Ты не дочь Кристи и Клинтона Макколи. Ты не можешь быть ею. Их дочь – Дороти.

– Что? – слабым голосом проговорила Дороти.

– Наука есть наука. – Джонни поставил картину на место. – Мне все равно, что вы скажете, но от законов природы не убежишь. Не забывайте, я встречался с Клинтоном Макколи в тюрьме и знаю, что у него голубые глаза. Голубые, голубые, голубые, – упорно втолковывал он им. Это был самый трудный момент. И Джонни благодарил Бога, что Барт был на его стороне.

– Ну и что? – с отвращением спросил Дик.

Джонни почувствовал облегчение. Но не показал этого.

– Разве вы не понимаете, что это означает? – закричал он. – Это означает, что Нэн не может быть их дочерью. Их дочь – Дороти. Эмили сделала все, чтобы защитить ребенка. Не спрашивайте меня, почему она так поступила. Но я вам говорю чистую правду. У тебя карие глаза, Нэн.

– Да, я знаю, – в смятении произнесла Нэн.

– Это правда, – решительно вставил Барт. – Если у обоих родителей голубые глаза…

– …то у них не может быть ребенка с карими глазами! – закончил за него Джонни. Он почти кричал. – Ну, разумеется, это правда!

– Сейчас-то вы чего добиваетесь? – с прежним отвращением спросил Дик.

– Я только хочу объяснить Нэн, – Джонни повернулся к ней. – Ты понимаешь, что все это значит? Кто тебе Клинтон Макколи? Дядя, которого ты никогда не видела и не знала. Я освобождаю тебя от этой ужасной истории. Ты не имеешь к ней никакого отношения. Кристи не была твоей матерью.

– Ты хочешь сказать, я не?… Ты хочешь сказать?…

– Неужели Макколи никогда не говорил вам, какая из двух девушек его дочь? – насмешливо спросил Дик.

– Для Клинтона Макколи она всегда оставалась Мэри, – резко возразил ему Джонни.

– А мисс Макколи? В больнице, перед смертью?

– Да, она это скрыла. Но она не знала, что должна умереть. Эмили не думала умирать.

Джонни увидел, что лицо Дика дрогнуло. Он также отметил про себя ту легкость, с которой Дик произнес настоящее имя Эмили.

– А почему же вы не подумали об этом раньше? – все еще настороженно спросил Дик.

– Да потому, что я глупец! – охотно объяснил Джонни. – И я в первый раз увидел портрет Кристи, когда был в состоянии сильного душевного потрясения.

– Значит, сейчас вы готовы признать, что я никогда никого не убивал? – голос Дика звучал громко и немного сердито. – Как же так получается?

– Возможно, я смотрел на все с предубеждением, – ответил Джонни. – У меня были причины для этого.

– Еще бы, – сердито пробурчал Дик.

– Не знаю, что и подумать, – выдохнула Бланш. – Каким образом?…

Но Барт сжал ее руку, и она замолчала.

– Минуточку! – сказал Дик. – Симс, а как же поверенный, который занимался деньгами? А ну-ка, объясните!

Дик улыбался, но чувствовал себя не в своей тарелке. Большой зверь был настороже.

Джонни ответил ему:

– Слушайте, не я же придумываю законы природы! Но я преподаю эти вещи и знаю, что говорю.

«Не может быть, чтобы все сработало, как надо. Нет, должно». Джонни пришла в голову отчаянная мысль: