Лучезарный

- Что… ты… сделал? - с трудом выговорил полудемон.

- Ну вот, - обрадовался тот. - Ты уже можешь говорить! Значит, я все делал правильно.

Подросток подошел ближе, и колдуну стало видно, какое у него утомленное лицо. Рука, все еще сжимающая прут, дрожала, а одежда местами была порвана и испачкана.

- Это ты сделал? - Эмил посмотрел на ладонь, где краснел глубокий ожог.

Мальчишка не стал отнекиваться и скромно кивнул. Полудемон взревел от ярости и бросился на него, но невидимая стена снова швырнула его на землю. Раны обожгло.

- Значит, еще недостаточно. - Подросток заботливо смотрел на колдуна, корчившегося в круге от боли. - Ты еще не совсем пришел в себя.

- Выпусти меня!

- Не могу. Ты вредишь себе. - Мёдвик вернулся к костру и опустился возле него на колени, раздувая угли. - Убиваешь людей и превращаешься в монстра.

- Разомкни круг! - рыча от ненависти и злости, колдун вновь бросился на невидимый барьер. И снова был отброшен.

Каждая неудачная попытка пробиться сквозь магическую границу причиняла новые страдания и вызывала новую вспышку ярости. Вукодлаку хотелось добраться до человечишки и разорвать его в клочья, но тот оставался недосягаем.

Мёдвик, кусая губы, смотрел, как беснуется запертый колдун. Потом он вдруг решительно тряхнул каштановыми кудрями, поднял прут, помедлил секунду и сунул его в огонь. Сейчас же жуткая боль прошила все тело полудемона. Его жгло изнутри и снаружи, выкручивало и встряхивало. В какое-то мгновение мучение стало непереносимым, а потом земля, взрытая его когтями, вдруг оказалась у самого лица.

Эмил лежал, прижимаясь щекой к холодной глине, а сверху на его висок, лилась ледяная вода. Повернув голову, он увидел все того же малолетнего мучителя с кувшином в руках.

- Что… изгонял из меня… демона? - прохрипел колдун, вставая на четвереньки и мотая головой так, что брызги полетели во все стороны.

- Изгонял. - Подросток сел рядом, поставил кувшин между колен. Поправил несколько камешков, образующих круг. - И тебе уже лучше. Я видел, как ты оборачиваешься из человека в зверя, и повторил все в обратной последовательности. Наверное, убийства, которые ты совершил, чтобы вернуть силу, мешают мне полностью завершить твою трансформацию. Нужно больше времени…

- Что ты болтаешь?! - прорычал Эмил, растирая ноющую грудь. - Кто ты такой?

- Меня зовут Мёдвик. - Терпеливо повторил мальчишка. - Я твой ученик. Помнишь? Ты привез меня в свой замок, потому что у меня есть дар… Я понимаю язык растений.

- Замок разрушен… - пробормотал колдун, снова падая на спину. - Я видел развалины.

- Я знаю, - печально подтвердил подросток. Но тут же повеселел. - Но теперь у нас есть новый дом. Далеко отсюда. И когда ты придешь в себя, мы сможем вернуться туда.

- Я уже в себе. Я хочу уйти отсюда. Я голоден.

- Собираешься есть сырых кроликов? - весело спросил мальчишка.

Полудемон не ответил. Мысль о сыром мясе, еще недавно казавшемся таким аппетитным, вызвала отвращение.

- Я хочу вернуться к прежней жизни.

- Тогда у тебя два пути. - Очень серьезно сказал Мёдвик. Он поднял металлический прут, клеймо на конце которого все еще было раскалено. И Эмил невольно содрогнулся, вспоминая боль, которая вспыхивала в его теле, как только этот предмет погружали в огонь. - Ты можешь превратиться в чудовище, существующее от одного убийства до другого, питающееся крохами человеческой боли, и медленно терять разум… Или стать человеком. Жить нормальной жизнью, как все.

Эмила не удивила редкая осведомленность мальчишки, он задумался о другом.

- Мне нужно сохранить разум и вернуть магическую силу. Как можно больше.

Подросток помолчал, глядя в костер, потом произнес с явной неохотой:

- Это третий путь. Когда Хул пыталась убить тебя, Рубин Карашэхра оставил в тебе след. Его Огонь - мощный источник силы, и если бы ты открыл его в себе, смог бы черпать магию оттуда… Но я не знаю, как это сделать.

Эмил промолчал и снова вытянулся на земле.

Некоторое время он лежал на спине, прислушиваясь к сухому шелесту тростника и далекому волчьему вою. Потом поднял руку, поднес ее ближе к лицу. Она была уже вполне человеческой, но с длинными черными когтями и грубой серой кожей.

Колдун приподнялся, осматривая себя. Косматая шерсть на груди вылезла, но все еще густо покрывала живот, ноги и плечи. Звериные задние лапы стали больше похожи на нормальные ступни. Грудная клетка раздалась, позвоночник немного выпрямился, хотя Эмила все еще гнуло к земле. Уши остались прежними, остроконечными. Лоб был низким, а глаза глубоко запавшими в глазницы. Лицо, наощупь, все еще напоминало волчью морду, но он снова мог говорить. Взгляд полудемона зацепился за ожог на ладони, и он показал его мальчишке:

- Что это за знак?

- Мантра, - объяснил тот охотно. - Успокаивает, оберегает от низменных страстей. Через какое-то время рана исчезнет, а защитная сила останется.

- Ты все продумал, как я погляжу, - усмехнулся колдун. В душе снова шевельнулась, было, злость, но возвращение приступа яростного безумия показалось таким утомительным, что он постарался заглушить ее.

Кажется, Мёдвик, действительно, пытался помочь ему.