Лучи любви

Наверняка она здесь не для того, чтобы меня поздравить, подумала Мэг и внутренне порадовалась, что не надела свои любимые джинсы и яркую футболку. На ней было очень элегантное, неброское прямое платье цвета лаванды из шелкового трикотажа. Впрочем, с Бланш было трудно соперничать. Прекрасно сшитый розовый костюм, розовые перчатки и розовые туфли, каштановые волосы заплетены в косу. От нее веяло непомерной гордостью и холодным спокойствием. Мэг не хотелось принимать гостью в желтой комнате с портретами предков Бланш, и они прошли в библиотеку, где Мэг чувствовала себя увереннее. Она успела полюбить эту большую уютную комнату с огромным камином и высокими стрельчатыми окнами, выходящими на лужайку. Две стены и половина третьей, где располагались окна, были полностью заставлены книжными полками. У четвертой, занятой камином, стояли шкафы, за стеклом которых мягко поблескивали нефритовые фигурки, привезенные из Китая. Еще в библиотеке был огромный письменный стол, за которым Мэг все надеялась продолжить работу над книгой. На этот раз даже любимая комната не придала ей уверенности, хотя Бланш была сама любезность.

– Вы совершенно покорили наш захолустный Рединг, – почти пропела она. – Я приехала передать вам поздравления от нашей семьи и Стоунов.

«Они что, уже одна семья?» – мелькнуло у Мэг. Как бы в подтверждение ее мысли Бланш добавила:

– Ричард хотел заехать вместе со мной, но я сказала, что поздравлю от нас обоих. Он хочет, чтобы мы подружились.

Мэг растянула губы в благодарной улыбке. Нужны мне ваши поздравления!

– Как вы устроились? – продолжала светскую беседу Бланш.

– Прекрасно, благодарю вас.

– У меня к вам выгодное предложение, Маргарет. Мы неоднократно обращались с ним к Кэролайн, но, видимо, из-за старческого упрямства и вздорного характера она отвергала его.

Мэг почувствовала необходимость вступиться за Кэролайн:

– Тетушка была своенравной, но никак не вздорной.

– Не будем спорить, – промурлыкала Бланш. – Так вот, перейду к сути. Наша семья хотела бы приобрести портреты виконта и виконтессы Лигонье, все-таки это наши предки. – Сделав ударение на слове «наши», Бланш, очевидно, желала подчеркнуть не столь благородное происхождение Мэг со стороны отца. – Вам, наверное, трудно понять это.

– Почему же? – парировала Мэг. – Так как я прекрасно понимаю вас, то могу понять и чувства нашей семьи. Она никогда не расставалась с семейными реликвиями, а портреты Лигонье являются таковыми.

– Вы еще не знаете, какую сумму я хочу вам предложить!

– Это не имеет никакого значения, – Мэг мило улыбнулась. – Интересы Окридж-холла для меня прежде всего.

– Да-а, – протянула Бланш. – К сожалению, он уже не тот, что был прежде! Какие приемы устраивала Кэролайн!

– А я как раз собираюсь возобновить эту традицию по окончании траура, – неожиданно вырвалось у Мэг. – Надеюсь, вы не откажетесь посетить меня.

– Мы с Ричардом с удовольствием придем. И родители тоже. – Бланш поднялась и начала прощаться. – Думаю, ваше решение о картинах не окончательное. Поймите, иметь дома портреты этих благородных людей очень важно для меня и моих будущих детей.

– Как жаль, что их поведение не всегда соответствовало происхождению и вряд ли может служить хорошим примером для юношества, – не удержалась Мэг.

Не подозревавшая, что Мэг так хорошо знает скандальную историю ее прабабки, Бланш не нашлась что ответить и только зло сверкнула серыми глазами. Мэг легко кивнула ей.

13

После ухода Бланш Мэг начала лихорадочно рыться в старых фолиантах, чтобы побыстрее стереть из памяти неприятный визит. С трудом вытащив толстенный том в кожаном переплете, она на секунду зажмурилась, представив, с каким наслаждением опустила бы его на красивую головку этой захолустной виконтессы. Ну и черт с ней, пусть поцелуется со своим Ричардом! Мне до них нет никакого дела, и чем реже они будут здесь появляться, тем лучше. А то я когда-нибудь не выдержу, и редкое издание пострадает!