Лучи смерти

– Жулики занимаются своим делом, – подтвердил сыщик. – А меня Орел послал в ваш огород, Сергей Васильевич, уж не обессудьте. Поручил разобраться со смертью редактора «Научного обозрения» Филиппова. Прошу просветить, сообщить все, что о нем известно.

Зубатов словно поперхнулся:

– Филиппов? Который недавно помер?

– Тот самый.

– Полноте, зачем он вам? Болтун, как все наши либералы.

Коллежский советник лишь молча развел руками: мол, я-то тут при чем, начальство приказало.

Сергей Васильевич сокрушенно потряс головой, потом открыл дверь кабинета и велел позвать архивариуса. Через несколько минут Лыков листал дело. Как он и ожидал, бумаг в нем было достаточно. Сыщик унес папку к себе и стал делать выписки. Никогда не знаешь, что может пригодиться в дознании убийства. Надо начать с уяснения личности жертвы. Если, конечно, немцы не наврали и смерть ученого была насильственной.

Филиппов оказался почти ровесником Лыкову. Он родился в 1858 году в имении деда, генерал-лейтенанта Васильковского. Тот будто бы вел свой род от Богдана Хмельницкого. Дочка генерала вышла замуж за молодого юриста, сына николаевского нотариуса, Михаила Абрамовича Филиппова. Отец ученого отметился тем, что пописывал книжки, одна из которых – «Патриарх Никон» – даже нашумела. Умер он в Риге в 1886 году в скромном чине титулярного советника.

Михаил как-то подозрительно долго получал высшее образование. Сначала поступил в Новороссийский университет на физико-математический факультет. Через год переехал в столицу и поступил уже на юридический в Петербургский университет. Через два года, не доучившись, вернулся в Одессу. Был замешан в беспорядках и заметал следы, надо было спрятаться… Денег за обучение не заплатил и был отчислен, после чего опять отправился в столицу.

В 1884 году Филиппов взялся за ум. Блестяще сдал экстерном полный курс физмата и получил звание кандидата наук. Познакомился с Менделеевым и перевел на французский язык его «Основы химии». Стоп, он же физик и математик, при чем тут химия? Бывают люди универсальных знаний, неужели потомок Хмельницкого из таких? Энциклопедист, ети его… Защитившись, Филиппов поступил на службу в журнал «Русское богатство», где стал редактором научного отдела. Вот откуда его страсть популяризировать науку… Женился на Любови Ивановне Столяровой, курсистке, работавшей в том же журнале. Через год написал положительную рецензию на второй том «Капитала» Маркса. Увлекся славянским вопросом и в 1889 году перешел в «Славянские известия». Там не прижился. Ругал германский милитаризм. Не тогда ли немцы впервые обратили на него свое опасное внимание? Филиппов издал две книги: одну – о борьбе хорватов против Австро-Венгрии, вторую – о Скобелеве.

Решив продолжить образование за границей, химический физик уехал из России. Прага, Париж, затем Лозанна. В ней он впервые попал в поле зрения агентуры Департамента полиции: познакомился с Плехановым и Лавровым, много трепал языком. Потом поселился в Гейдельберге и там в 1892 году защитил докторскую степень. Тема работы: «Инварианты линейных однородных дифференциальных уравнений». Абракадабра какая-то…

В 1893 году новоиспеченный доктор вернулся в Петербург и ударился в философию. Опять поворот? Да, человек летучего ума был Михаил Михайлович. Издал двухтомник «Философия действительности». Полное название труда – «История и критический анализ научно-философских миросозерцаний от древности до наших дней». Следом вышла книга «Судьбы русской философии». А еще Филиппов ввязался в спор с легальными марксистами Струве и Туган-Барановским и защищал Бельтова, настоящая фамилия которого – Плеханов. Того самого, политического эмигранта и бывшего террориста. Параллельно химико-физический философ писал художественные произведения. Историческая повесть «Дворянская честь» была принята публикой хорошо, а «Осажденный Севастополь» даже пользовался большим успехом. Вот как! Варенька очень хвалила эту книгу и предлагала мужу тоже ее прочитать. Но у сыщика, как всегда, не дошли руки. Значит, Филиппов действительно талантливый человек – в литературном вкусе жены Алексей Николаевич не сомневался.

Попалась сыщику и бумага за подписью его недавнего начальника Зволянского. Неугомонный Филиппов издал трехтомный «Энциклопедический словарь». Казалось бы, нужное дело, что тут плохого? Но директор Департамента полиции в письме министру сообщал, что словарь этот правильнее было бы назвать не энциклопедическим, а социалистическим, поскольку в нем особенно подробно и пристрастно разработаны были термины, касающиеся социализма.