Лучи смерти

– А мое молчание, что, не стоит ни пфеннига? Сейчас пойду и заложу вас полиции. Плати сотню, не то угодишь в тюрьму как русский шпион!

Челубей с Олтаржевским начали нервничать. Дайте, мол, Алексей Николаевич, сколько просит, и пойдем быстрее на родину. Яков даже вынул бумажник.

– Молчать! – приструнил своих сыщик. Потом взял хозяина за ворот, оторвал от пола, сильно потряс и сказал с угрозой: – Если ты, скотина, это сделаешь, Цвейберг нас выкупит. Но запомнит, кто именно сдал полиции его людей. Знаешь, что с тобой тогда будет?

– Что? – замер, как в тисках, Дирк.

– Не убьет, не бойся. Просто занесет в черный список. Весь город будет получать профит от оборотов Теодора Оттоновича. А ты один останешься в стороне. Навсегда.

Поставил пруссака на пол, брезгливо вытер руку о штаны и прикрикнул на Мойшу:

– Вперед, пархатый! Солнце скоро сядет.

Когда лыковский отряд вышел на улицу, действительно уже стемнело. Мойша, как оказалось, приехал на линейке. Клиенты уселись, положили вещи и двинулись к границе. Недашевский прошептал:

– Как только ты не побоялся отказать немцу? Может, зря? Он нас сейчас выдаст с обиды.

Алексей Николаевич так же шепотом ответил товарищу:

– Наоборот, если бы я дал слабину, тогда Дирк точно побежал бы в полицию. Люди Цвейберга лишнего платить не должны. А вот русские шпионы…

Коридор оказался отлажен выше всех похвал. Хоть обозом проезжай! А может, Теодор Оттонович так и делает? Лыков с товарищами только дивились. Ни постов, ни патрулей… Без особых препятствий, не слезая с линейки, они приехали в Российскую империю. Коллежский советник соскочил на родную землю, перекрестился и сказал:

– Слава богу!

Глава 10 А Филиппова никто не пожалел…

Рискованное приключение закончилось для команды Лыкова благополучно. Особенно радовался поручик Олтаржевский. История про выпоротого офицера не давала ему покоя.

Переночевав на постоялом дворе, утром троица разделилась. Алексей Николаевич с Марианом Ольгердовичем поехали на еврейской колымаге в Шавли. Там они собирались сесть на поезд из Либавы и через сорок часов прибыть в Петербург. А Недашевский отправился прямиком в Царство Польское. Ему нужно было возвращаться в Германию.

Действительно, поручения правительства коммандер не выполнил. Однако немцам нечего было ему предъявить. Мак-Алай въехал в страну по своему паспорту. Встречался с Разуваевым? Да, встречался. Чтобы пригласить его на работу в Америку. Что такого? После убийства Филиппова его ассистент германской разведке был не нужен. Ценность Петра Никодимовича как ученого сомнительна, а русские под боком – вдруг спохватятся? Пусть предатель плывет за океан, всем станет только легче. Челубей намеревался увезти изменника в Нью-Йорк вместе с бумагами.

Коллежский советник тоже не выполнил того, что задумал. Документы, украденные у Филиппова, теперь для него недоступны. Остались лишь девять листков из рукописи без начала и конца – бледная копия с копии, частично обведенная заново чернилами. Но сделка есть сделка! Лыков договорился с другом, что, если американец добудет научные труды доктора, для русских изготовят экземпляр.

Но в целом дознание пора было заканчивать. Теперь для сыщика не осталось секретов. Плеве давно вернулся из Саровской пустыни и ждет доклада. Еще одно маленькое расследование, и можно идти к министру.

В Петербурге Лыков с Олтаржевским расстались по-дружески. Жаль, что поляк служил не в полиции, а в разведке. Сыщик давно подыскивал себе ученика. Валевачев подвел, выйдя в отставку. Жаль…

Алексей Николаевич заехал домой. Помылся, переоделся и, не заходя на службу, отправился на Охту. Ему хотелось разобраться, что же там случилось днем 12 июня, когда в кабинете Филиппова хозяйничала охранка.

Брандмейстер Охтинской части коллежский асессор Резванов хорошо знал сыщика. И удивился его приходу. С чего это вдруг?

– Феодосий Иванович, расскажите мне, что у вас за пожар был двенадцатого? – с порога заявил Лыков.

– Никакого пожара не было.

– Виноват, я имел в виду июнь, а не июль.

– А! – Брандмейстер даже вскочил. – Так бы и говорили сразу. Да, в июне случилось нечто странное. Я бы даже сказал: загадочное.

– Люблю загадки, Феодосий Иванович. Расскажите.

Резванов подробно изложил необычный случай. В начале пятого часа дня вдруг вспыхнул дом № 53-6 на углу Большеохтинского проспекта и Панфиловской улицы. Удивительным было то, что запылало кирпичное здание! Хотя сам кирпич гореть не может, там просто нечему гореть… Причем здание одновременно и загорелось, и взорвалось. Вроде бы огонь появился сначала в подвале трехэтажного флигеля, где размещался склад аптекарских препаратов. Но скоро рвануло так, что разрушилась задняя стена пятиэтажного дома. На месте погибли дворник Илюхин, прислуга Потемкина и лошадь, что стояла во дворе. Без вести пропал шестнадцатилетний парень, находившийся в это время в квартире.