Лучи смерти. Из истории геофизического, пучкового, климатического и радиологического оружия

– Видишь ли, Джон, мой друг Марсель Гроссман[24] как-то заметил: «Математик уже кое-что может, но, разумеется, не то, что от него хотят получить в данный момент». Точно так же часто ведет себя физик-теоретик, приглашенный дать совет физику-экспериментатору. В чем причина этой характерной неприспособленности?

– М-да, Альберт, позволь уж и мне себя считать теоретиком… А вообще-то, мои мальчики не раз перепроверяли все расчеты, и все же мне кажется, что здесь какой-то изъян самой концепции индуцированного излучения… Поэтому я и привез тебя сюда, чтобы ты, как говорится, воочию ознакомился с экспериментальными данными…

– Знаешь, Джон, до тех пор пока принципы, могущие служить основой для дедукции, не найдены, отдельные опытные факты теоретику бесполезны, ибо он не в состоянии ничего предпринять с единичными эмпирически установленными общими закономерностями. Наоборот, теоретик беспомощно застывает перед единичными результатами эмпирического исследования до тех пор, пока не раскроются принципы, которые он сможет сделать основой для дедуктивных построений…

Круглолицый саркастически рассмеялся и бросил быстрый взгляд на третьего собеседника, того, что в мундире:

– Боюсь, Альберт, что если бы я рассказал тебе о некоторых последствиях эксперимента, ты бы изменил свое мнение о необходимости создания эмпирической базы для дедуктивных выводов.

Тут морской офицер предупреждающе кашлянул, и круглолицый, возмущенно фыркнув, снова двинулся вдоль причала.

Выдающийся математик, физик и кибернетик Джон фон Нейман, оживленно жестикулируя и часто бросая взгляды на загадочный агрегат, находящийся на палубе эсминца, что-то продолжал доказывать великому Альберту Эйнштейну, изредка обращаясь к военному куратору проекта «Радуга»…

Между тем эта история началась в последний год позапрошлого «века пара и электричества», когда в тогдашнем очень дальнем пригороде Нью-Йорка, сегодня фактически превратившемся в его окраину, неожиданно появилась многочисленная команда топографов-геодезистов. Возглавляемая одним из помощников модного архитектора Стэнфорда Уайта, она начала съемку местности и разбивку одного из самых удивительных, как сказали бы сегодня, энергетических технопарков будущего. В основе этого впечатляющего проекта лежала идея гениального изобретателя Николы Теслы о создании не имевшего аналогов инженерно-промышленного центра, входящего в «мировую систему» радиосвязи, всяческих телекоммуникаций и, главное, производства и беспроводной ретрансляции электрической энергии.

Удивительная личность Теслы была в то время на слуху далеко не только у профессиональных инженеров-электротехников, и этому способствовало несколько довольно далеких от науки обстоятельств.

Во-первых, все газеты были полны описаний захватывающих эпизодов испытания Теслой некоего «механического осциллятора», с помощью которого изобретатель шутливо предлагал разрушить небоскребы и мосты Нью-Йорка.

Во-вторых, журналисты с жаром обсуждали сенсационное заявление Теслы о приеме им инопланетных радиосигналов, поступающих, скорее всего, с Марса.

В-третьих, в глазах малограмотных американских обывателей Сербия и Валахия слились в единые мрачные Карпаты с расщелинами, скрывавшими замок Дракулы. Этому немало способствовал выход романа ирландского писателя Брэма Стокера[25], быстро превратившегося в бестселлер. И действительно, внешний вид Теслы, очень высокого и худого черноглазого брюнета с острыми чертами лица, всегда одетого в безукоризненный темный костюм и жемчужного цвета перчатки, как нельзя лучше соответствовал всю жизнь сопровождавшего великого изобретателя образу «электрического вампира». Надо сказать, что слухи, распускаемые репортерами о «вампирической личности» Теслы, всегда весьма забавляли ученого, и вместе со своим другом, большим любителем всяческих розыгрышей и мистификаций, Сэмюэлем Клеменсом, известным всему миру как Марк Твен, он немало сделал для поддержания своего столь странного имиджа. Так, изобретатель часто рассказывал пораженным репортерам, что он неделями может обходиться без телесной пищи, питаясь только волнами энергии, насыщающей электрический эфир…

Вот что сам Клеменс рассказывал о том, как изобретатель проводил соответствующие эксперименты, постепенно повышая мощность и частоту своего загадочного «осциллятора».

…Вначале откликнулись гулом, треском и стонами водопроводные трубы, затем басовитыми тонами им стал подпевать газопровод, тут же задребезжали оконные стекла, а со стен и потолка лаборатории посыпалась штукатурка. Через несколько мгновений все затихло – видимо, колебания перешли в иную область резонанса, но затем неожиданно завибрировало все здание целиком – от фундамента до крыши. Более того, раздались крики из соседних домов. Промедление тут было буквально «смерти подобно», и Тесла на глазах застывшего от ужаса Клеменса разбил молотком сложную пневматическую систему регулировки колебаний «осциллятора».