Лучи жизни

ИХ ПЕРЕДАЛИ НАРОДУ СЛАВНЫЕ ПАТРИОТЫ И НАЦИОНАЛЬНЫЕ ГЕНИИ ДОКПУЛЛЕР, ЧЬЮЗ И МАК-КЕНТИ

ИЗ РУК ЭТИХ ВЕЛИКИХ ВЕЛИКАНЦЕВ ПАРЛАМЕНТ ПРИНЯЛ ЧУДЕСНЫЙ ДАР

ОТНЫНЕ ВЕЛИКАНИЯ ИМЕЕТ ДЕШЕВУЮ ПИЩУ

ОТНЫНЕ ВЕЛИКАНИЯ НЕ ИМЕЕТ БОЛЕЗНЕЙ!

ОТНЫНЕ ВЕЛИКАНИЯ ВСЕМОГУЩА!

ЛЮБАЯ СИЛА В МИРЕ ПОДЧИНИТСЯ ВОЛЕ ВЕЛИКАНИИ!

ТАК СКАЗАЛ ВОЕННЫЙ МИНИСТР ГЕНЕРАЛ ДЖЕМС-АРЧИБАЛЬД ВАНДЕНКЕНРОА

ПОРА ОБУЗДАТЬ КОММУНИСТИЧЕСКУЮ ДЕРЖАВУ, ГОТОВЯЩУЮСЯ НАПАСТЬ НА НАС

НАПРАВИМ НА КОММУНИСТИЧЕСКУЮ СТОЛИЦУ ВЕЛИКАНСКИЕ ЛУЧИ!

УМЕРТВИМ ДЕТЕЙ В ИХ КОЛЫБЕЛЯХ, СТАРУХ - ЗА ИХ МОЛИТВАМИ, РАБОЧИХ - ЗА ИХ РАБОТОЙ!

Чьюз вскочил из-за стола. Что это - бред? Он нажал кнопку звонка и одновременно закричал:

- Роберт! Роберт!

Прибежал запыхавшийся Роберт.

- Машину! Быстро! Сейчас же!

Он разложил газету на столе и склонился над ней. Его душил гнев. Он скомкал газетные листы и с силой швырнул их на пол... Подлецы!

И вдруг Чьюз зло рассмеялся: лучей у них нет! Лучи уничтожены.

Чьюз поднял газету, разгладил ее листы и снова принялся читать. Каждая строчка источала яд ненависти, вражды, насилия, смерти!

Роберт доложил о приезде сына. Слуга таинственно прошептал:

- С профессором Эрни этот... коммунист...

И многозначительно посмотрел на хозяина.

С профессором Чьюзом-младшим действительно приехал Гоувард Рэдчелл, коммунистический депутат парламента.

Старик бросился к ним.

- Послушайте, что же это такое? Обман, наглый, подлый обман средь бела дня. Ведь это же не правители, а какие-то мелкие жулики!

- Положим, крупные, - возразил Эрни.

Эрни и Рэдчелл рассказали Чьюзу о вчерашней парламентской комедии.

- Особенно хорош был генерал Ванденкенроа, - усмехнулся Рэдчелл. - Вы знаете его, профессор?

- Имел сомнительную честь...

- Кандидат в фашистские диктаторы. Все эти "золотые рубашки", "легионеры", "рыцари", "вольные тюремщики" только и мечтают о том, чтобы генерал въехал в столицу на белом танке и чтобы они под его командованием уничтожили обветшалую демократическую бутафорию. Тогда они могли бы выступить во всей своей фашистской красе, без всяких фиговых листков. Сам Докпуллер подкармливает генерала. И знаете, почему выбор пал именно на него? Широкие плечи, могучая грудь, трубный голос...

- Вряд ли Докпуллер поблагодарит его за вчерашнюю болтливость, - заметил Эрнест.

- Докпуллер, конечно, был уверен, что у генерала хватит ума не оглашать его письма, - сказал Рэдчелл. - Но когда господа генералы входят в раж, они окончательно теряют способность соображать и выбалтывают самые сокровенные секреты. Теперь этот кукольный кандидат в диктаторы получит хорошую нахлобучку! Может быть, даже Докпуллер прикажет подыскать другого генерала этого товара, сами знаете, вдоволь.

- Да, отец, - сказал Эрнест, - все дело в том, что ты породил великана. Наше же государство, пока им командуют докпуллеры, может называться Великанией - увы! - только в ироническом смысле. Конечно, страна наша велика. Докпуллеры, оседлав ее, возомнили и себя великими. Самая нелепая, самая смешная мания величия! Именно они-то, докпуллеры, мешают и нашей стране и нашему народу стать по-настоящему, по-человечески великими. Великания! Нет, они превратили нашу страну в "Великоманию", в страшилище и посмешище для всего культурного человечества. Тюрьма даже в сто этажей - все-таки тюрьма. Вот почему душно тебе, отец, почему твоему изобретению, этому настоящему великану, тесно в Великании докпуллеров. Они могут применить его только для войны, чтобы поработить весь мир, чтобы превратить всю нашу планету в тюрьму...

- Так что же делать? - с тоской спросил старик.

- Мне не хотелось воскрешать нашего старого спора... Вся беда в том, что ты аполитичен.

- Я аполитичен? - Старик вскочил как ужаленный. - Да, было время, я многого не понимал, я ошибался... Но теперь, ты же видишь, Эрни, все изменилось...

- И все-таки ваш сын прав, - спокойно сказал Рэдчелл. - Вспомните, как вы пришли к ученым и бросили свой призыв. Вы думали, что все сейчас же пойдут за вами. Вы думали, что стоит лишь вам прозреть, как прозреют и все ваши коллеги. А они взяли и не прозрели... - Чьюз молчал. - А когда вы убедились в том, что они не прозрели, то сразу впали в панику. Я был на собрании и слышал вас. Вы заклинали их, вы предупреждали, что мир без них погибнет. Но вы забыли о миллионах простых работающих людей, которые не собираются погибать.

- Ради них, ради их спасения я только и говорил, - перебил Чьюз.

- Но вы видели в них лишь объект для спасения - вот они беспомощно ждут, пока их спасут учёные. А эти люди спасут не только себя, но и вас и все человечество. Конечно, ученые могут помочь им, и еще как помочь! Но без миллионов простых людей ученые - просто нуль.

Чьюз молчал. Но, странно, прямые и резкие слова Рэдчелла не обижали его. Наконец-то он начинал понимать, что такое это таинственное абстрактное человечество, о котором все говорили по-разному. Вовсе оно не таинственно и не абстрактно. Это - миллионы людей труда, в том числе и он, профессор Чьюз, потому что и он прежде всего трудящийся человек.

Рэдчелл некоторое время молчал.