Лучик надежды

Перси Уокер стал постоянным покупателем в «Белл Бибопе»[3], маленьком магазинчике старинных вещей, которым Мэтти владела уже два года. Он недавно приехал в городок после многих лет, проведенных за границей, и теперь, судя по всему, обставлял свой домишко, расположенный на окраине Кингс-Санбери, исключительно вещами, купленными у Мэтти. Загорелый старик семидесяти одного года радовался, переживая свою молодость посредством приобретенных им вещей.

– Я в первый раз услышал по нему Литла Ричарда[4], – улыбнулся он, и его взгляд устремился в давно минувшее, – в маминой гостиной, когда она была у тети Эльзы. Я настроил радио на волну радио Люксембурга. С этого началась моя влюбленность в рок-н-ролл. В те времена я был тедди-боем[5]. – Он погладил свою загорелую лысину. – От кока давным-давно ничего не осталось, но в то время у меня был знатный кок на голове. Сколько за радио?

– Восемьдесят, – ответила Мэтти, обдумывая, стоит ли сделать скидку очередному постоянному покупателю. – Если хотите, можете посмотреть в коробках с грампластинками. Для вас – бесплатно.

Заслышав это предложение, Перси очень обрадовался и поспешил к измазанным мелом упаковочным ящикам из-под чая, в которых были сложены граммофонные пластинки на 45 оборотов в минуту. Он принялся перебирать их, читая названия. У Мэтти сжалось сердце в груди при воспоминании, как она, будучи еще маленькой девочкой, делала то же самое с коллекцией пластинок дедушки Джо. Через него Матильда прониклась любовью к музыке пятидесятых и шестидесятых годов, полюбила Элвиса Пресли, Лонни Донегана[6], Чака Берри[7], Томми Стила[8] и Конни Фрэнсис[9]. Если на то пошло, большая часть его коллекции стала первым товаром в ее магазинчике еще до Ашера, до ссоры, до ошибки… Стряхнув с себя боль, женщина решила сосредоточить все свое внимание на покупателе. Сегодня не тот день, чтобы задумываться о прошлом, пусть даже это прошлое определяет ее будущее.

– Не знаю, почему бы не продать магазин Перси и покончить со всем, – прошептала она своей помощнице Лори, когда вернулась к прилавку, сделанному из передней части светло-зеленого «Форда Тандерберда» 1955 года. – Мы заработаем целое состояние и уйдем на покой.

Лори улыбнулась.

– И лишимся всей радости, которую дарит этот магазинчик? Ни за что, Мэтти! Тебе самой нравится работать здесь. Это у тебя в крови.

Матильда могла бы поспорить с ней. С самого начала было совсем не просто раскрутить этот магазинчик на главной улице Кингс-Санбери. Несколько месяцев люди приходили в ее магазин словно в музей, только чтобы посмотреть экспозицию винтажных вещей. А потом, когда Мэтти стала заниматься делом через Интернет, покупатели вдруг начали приезжать к ней не только из соседних городков, но и издалека. Было еще слишком рано говорить о процветании магазина, однако продажи в последние месяцы неуклонно росли, а с появлением постоянных покупателей вроде Перси будущее казалось безоблачным. Даже сейчас, когда горький привкус от похорон не развеялся, магазин давал ей надежду на лучшие времена.

– Значит, кругосветного плавания не будет?

– Пока нет. – Лори подалась вперед и, перегнувшись через прилавок, так посмотрела на нее, что Мэтти поняла: ей предстоит разговор, который мчится на нее со стремительностью экспресса. – Как твоя семья вчера?

Чувствуя, как у нее все сжалось внутри, Мэтти пожала плечами.

– Как ты и предполагала. Папа замкнулся в себе. Мама на всех и все сердилась. Дедушка Джо был для нее не свекром, а почти отцом. Она просто опустошена. Я это ясно видела, но мама возвела вокруг себя стену, через которую я не смогла пробиться. В церкви мы даже словом не перекинулись, да и на поминках со мной немногие разговаривали. Разумеется, никакой враждебности или перебранок не было, это не наш стиль поведения, но я, признаться, была только рада, когда смогла уйти оттуда.

– А как твоя сестра?

– Очень переживает, но заботится о маме. Вчера вечером она позвонила мне, и мы обсудили все, что случилось после его смерти. Это было единственным светлым моментом за весь вчерашний день. – Ужасно тягостный день.

Лори сочувственно сморщилась и положила свою руку поверх руки Мэтти.

– Ну, что было, то было. Ты проводила его в последний путь. Теперь станет легче, я знаю, о чем говорю. А как на новом месте?

– До сих пор такое чувство, что я вломилась в чужой дом.

– Со временем пройдет, – улыбнулась Лори. – К тому же никто не говорит, что так будет всегда.

– И то верно.

Мэтти вспомнила внезапный, ничем не мотивируемый переезд и удивленное лицо риелтора, когда она согласилась арендовать дом, даже не соизволив посмотреть на него. Мэтти с горечью подумала о причине, заставившей ее переехать, и вспомнила о предупреждении дедушки Джо. Он оказался совершенно прав, а у нее так и не получилось покаяться перед ним. С трудом сглотнув, Мэтти принялась вставлять в кассовый аппарат новую ленту, полагая, что откровенный разговор подошел к концу.

– Пройдет. Никогда не знаешь…

Но я должна была знать. Дедушка Джо ведь догадался…