Лучник

Монстры их убили, съели и пошли дальше — на звук затихающего боя, но ко времени их прибытия Платон оттуда уже улетел, и ему повезло, что обратно он вернулся только ранним утром. Транзитная бригада к тому времени уже нажралась халявного угощения, расслабилась и, нарвавшись на бесстрашного Тигра и обосра … сильно испугавшегося егеря с крупнокалиберным карабином и привычным желанием подороже продать свою жизнь, полегла в полном составе.

Обыскивал машины Платон аккуратно — народу на якобы бесхозном и открытом транспорте полегло немерено. Терпение его было вознаграждено, но сюрпризы стояли простенькие — на движение транспортных средств. По паре осколочных гранат под колёсами и у бензобаков на единицу грузовой машинерии (внедорожники заминированы не были) и по одному дистанционному фугасу на удаление транспорта от датчика, расположенного в семи метрах от машин. Тигр обнаружил датчик достаточно быстро, но всё равно кататься на машинах Платон не собирался.

Грузовые машины были стандартные для этого мира — обвешанные толстыми листами железа борта, узкие бойницы, решётки на окнах и башенки с крупнокалиберными пулемётами на крышах. Пулемёты Платону были не сильно нужны — в одно лицо их с крыши грузовика снимать задолбаешься, а вот патроны к ним он выгреб все. Не так уж и много их было.

Зато в одном из грузовиков стояло шесть ящиков с патронами калибра двенадцать и семь на карабин Платона. Маркировка на ящиках и цинках была незнакомая, но по внешнему виду один в один.

Все остальное место в грузовиках было свободно, что только подтверждало догадку Платона. Именно на этих грузовых машинах стронги собирались вывозить свои трофеи.

Впрочем, несколько позднее, крупнокалиберные пулемёты с внедорожников Платон всё-таки снял. Они стояли в спарке с автоматическими гранатомётами, а багажники машин были под завязку заполнены коробами с пулемётными лентами, патронами в цинках и заполненными гранатомётными улитками.

Подчистил продукты, забрал личные вещи — большой, раскладывающийся, бронированный планшет-книжку, пару очень неплохих биноклей, несколько полных фляг, три тепловизора, наколенники, кожаные перчатки без пальцев (удобная штука!), большой фонарь и ещё кучу самой различной мелочёвки.

Пришлось прихватывать ещё и здоровенный полупустой рюкзак, состоящий из трёх отделений. Вот в нём и нашёл егерь то, что тщательно искал на поле боя — две карты. Одну ближайшей округи, заполненную непонятными значками, а вторую, крупномасштабную — обитаемых земель, тоже с какими-то отметками.

Разбираться Платон сразу не стал — смысла это не имело. Да и голова разболелась совершенно не по-детски, а жажда стала уже навязчивой и руки сами открутили крышку на найденной в машине фляге.

Вонючая, пахнущая алкоголем жидкость ухнула в желудок. Платон и не заметил, как одним махом ополовинил флягу и только после этого понял, что это не вода.

Драный качкалдак! Чем от этого пойла несёт? Ковром, последние двадцать лет своей бесконечной жизни, пролежавшим в собачьей будке?

Но как сказал всё тот же гранд-майор Сабиров на банкете, посвящённому окончанию курса Платона Гордеева годичному обучению в учебном полку, выкатив перед ошарашенными корнетами четыре ведерных бутыли чистейшего спирта: «Водку? Тёплую? В женском клозете из мыльницы?

Не могу отказаться! И вообще господа! Пейте, чем угощают. Морщить сфинктер будете на том свете».

Выпил, передёрнуло, завинтил крышку, хотел выкинуть флягу с этим гов … живцом как можно дальше и неожиданно понял, что жажда донимает его всё меньше, голова как по мановению волшебной палочки прошла, а состояние и настроение поднялись на несколько порядков.

Приплыли. Платон ошарашенно глядел на флягу с «лекарством». Это что же получается — он иммунный и ему эти жидкие экскременты пить остаток своей бесконечной жизни?

О том, что все жители этого «прекрасного и удивительного мира» по имени «Стикс» живут вечно и ничем кроме поноса (в смысле пищевого отравления и отравления свинцом) не болеют, Платон тоже вчера услышал. А раз такое дело, то им с грысями пора пить красные жемчужины. Их накопилось раз в шесть больше чёрных, хотя, по словам раненой, девушки, красный жемчуг был значительно ценнее и безопаснее при приёме.

Информации, из накачанной наркотиками гостьи, Платон вчера насобирал много и, хотя и не принял все её слова на веру, запомнил каждый произнесённый девушкой звук. Тем более что бытовые и общие подробности Лика и не скрывала.

…не скрывала … не скрывала … а что скрывала? Платон так и сел, где стоял. (То есть на подножку грузовика).

Вот остолоп то! Незнакомка упорно уводила разговор на местонахождение заимки, а Платон дал только пару общих деталей и приблизительное направление, умолчав о том, что заимка находится совсем рядом с дорогой.

А что девушка в своём забавном бреду говорила о стабе муров? Правильно — она говорила, что стаб находится, где-то рядом, но они не смогли его найти. (То есть опять, мягко говоря, лукавила).