Лучшая академия магии 3, или Попала по собственному желанию. Новые правила (СИ)

— Дети — наше все, дорогая. Миру, который ты последние годы начала считать своим домом, нужен был свой, нормальный дракон-хранитель, мы с сестрой слабо подходим на эту роль. Зато вот дракон, рожденный в этом мире, от исконного его представителя, и самого сильного мага в одном лице — вполне. С рождаемостью у моего народа действительно есть проблемы. Моя сестра поняла, что не сможет сама воспитывать сына, это не ее, она могла своим присутствием навредить мальчику, и тогда Кандара ушла. Вейтар достаточно хороший, с нашей точки зрения отец, но женской руки для полноценного всестороннего развития действительно не хватало. И тут появилась ты.

Ландар покровительственно дотронулся до моей руки, которую я тут же отдернула.

— Понаблюдав за тобой, за тем, как ты общаешься с Вейтаром и с Шайноном, я понял, что ты действительно станешь идеальной кандидатурой на роль мачехи моего племянника. Со своей стороны я сделал все, чтобы свести вас с Вейтаром, но со временем понял еще и то, что не хочу отдавать тебя ему. Во всяком случае, окончательно. Вейтар определенно не заслужил тебя. Поэтому было решение еще и о досрочном твоем изменении.

— А что же во мне такого?

За Ландара ответил Синокер.

— Помимо силы, и высокого потенциала родить сильное здоровое потомство в тебе есть качества, что привлекают не только нашу расу. Гибкость, выживаемость. Ты способна подстроится под любые изменения среды, стойко все принять, выжить и не сломаться. Это интересно. Моему сыну, нужна именно такая спутница, ведь мало того, что он далеко не обычный дракон, так еще и его мать совсем не дракон, и принадлежит к очень сильной и древней расе. Родить одного дракона, уже небывалая удача, а ты родила трех. Это о многом говорит.

— Какой ты бескорыстный, Ландар, — в моем голосе яд. — Подарил, значит, меня Вейтару, дал возможность родить ему вместе со мной детей, и опять же, все только ради благополучия мира. Я правильно понимаю? Довожу до твоего сведения. Это не любовь.

За Лана опять ответил его отец.

— У таких, как мы, любовь несколько иная, но это еще не значит, что ее нет. К тому же мы так долго живем, что несколько сотен лет для нас не срок. Ландар дал вам с этим аирафе время все же, скорее больше ради тебя. А твоих с аирафе детей можно с тем же успехом назвать еще и детьми Ландара — драконья кровь очень сильна.

Это просто… кошмар. Может, я сплю?

— Ну, все, хватит, не хочу этого больше слушать, — встала из-за стола, намереваясь уходить.

— Уже уходишь, Ника? — в голосе Лана прорезались грустные нотки.

— Ты сказал, что насильно меня никто не станет удерживать.

— Нет, конечно. Иди. Все равно у меня в запасе еще много времени. Как и у тебя. Предлагаю такой вариант — твое добровольное участие в нашем совместном путешествии в течение двух лет в обмен на бессмертие и молодость Вейтара. Причем, заметь, без превращения аирафе в «монстра» или дракона. Путешествия — это чудесно. Ты ведь любишь путешествовать? Я покажу тебе миры, о которых ты даже понятия не имела. И для начала навестим мой родной, очень необычный мир. В обители у нас было мало времени, но я обещаю, что ты поймешь, с кем тебя лучше, ну а если нет, так и быть через пару лет вернешься к Вейтару, будете продолжать любить друг друга своей скучной тихой любовью, насколько хватит терпения.

— Благодарю, но данное предположение не заинтересовало. Так я могу идти?

— Иди, — кивнул Ландар. На лице мужчины не отразилось ни одной эмоции, впрочем, как и на лицах его родственников.

Недоверчиво глядя на Лана, ухожу. Меня действительно никто не задерживает. Однако я буквально чувствую, что на меня неотрывно смотрят трое посетителей пустого ресторана и от этого ощущения меня холодный пот пробивает и спина чешется. Ну и еще одно, место, что пониже спины — оно у меня всегда так реагирует, если неприятности или приключения чувствует.

Уже в дверях быстро обернулась. Действительно смотрят, не мигая. Жутко. Но главное, я свободна. А еще у меня появилась цель. Докажу этому темному, что наша любовь с Вейтаром сильнее и способна дарить бессмертие без какого-либо волшебства.