Лучшая фантастика

"Сенсорнет" объединяла здания друг с другом, и, надев "раковину" или визор, человек мог подключиться к потоку данных: узнать скорость фиксации углерода зелеными коридорами и флуктуации индекса биоразнообразия, подслушать переговоры между домами и энергосистемой. Городские власти выделили это место, потому что раньше здесь, на берегу гибнущей Джамны, располагалась свалка, и басти должен был заменить выросшие на этой свалке трущобы. Махуа сдержала обещание, пригласив обитателей трущоб стать первыми жителями Ашапура. Это были беженцы из прибрежных районов Бангладеш, Бенгалии и Одиши, спасавшиеся от жестокости и нужды, а также от подступающего моря и засоления пахотных земель. Они подарили проекту свои навыки выживания, свои традиции и культуру, свою находчивость и желание учиться. Теперь они стали первыми жителями басти.

Когда они с бабушкой уже почти и не надеялись вновь увидеть Рагху – к тому времени он несколько лет путешествовал по стране, и от него не было ни звонков, ни сообщений, – он появился у них на пороге так же внезапно, как исчез. За обильным обедом он рассказал, как жил с отрядами повстанцев, следил за корпоративной мафией, жил в племенах, что обитали в уцелевших лесах, участвовал в попытке эксцентричного ученого освободить загнанную под город реку. Когда бабушка Махуа укорила его за долгое молчание, он смутился.

– Бабуля, с этого момента я буду вести себя лучше. Сначала попрошу у вас прощения, а затем совершу преступление!

– Что за шалость ты задумал на этот раз, безрассудный мальчишка?

– Я собираюсь в еще более великое путешествие, бабуля! Через весь мир, в Бразилию!

Он пригласил Махуа в бар и объяснил:

– Махуа, ты проделала здесь, в Ашапуре, фантастическую работу. Но, путешествуя, я продолжал думать: осталась пропасть, которую мы еще не перепрыгнули, между "Сенсорнет" и самой паутиной жизни. Потом, в гондской деревне в Мадхья-Прадеш, мне в голову пришла идея. Я хочу сенсоризовать целый лес. Не просто вживить в деревья датчики, регистрирующие фиксацию углерода, а начинить весь лес датчиками, измеряющими сотни показателей. Самый большой из оставшихся на Земле лесов – лучшее место, чтобы начать. Вот почему я отправляюсь на Амазонку.

Она ошеломленно уставилась на него. Он ухмыльнулся в ответ.

– Суть в том, что сторонники гипотезы Геи – я имею в виду старое представление о Земле как о живом организме, а не чертову "Гайякорп", – так вот, сторонники этой гипотезы давно утверждали, что Земля подобна сверхорганизму. Что грибная сеть, посредством которой общаются между собой деревья – и которую ты предлагала сенсоризовать в Ашапуре на прошлой неделе, – может привести к появлению стихийного крупномасштабного разума, мыслящего леса, который мы не можем распознать, поскольку у нас нет подходящей концепции. Так вот, сидя в той гондской деревне, я подумал, что сенсоризовать лес – это лишь первый шаг. Возможно, правильным образом соединив датчики в сеть, мы сможем заставить лес осознать присутствие "Сенсорнет", вступить в контакт с ней – а следовательно, и с нами! – Его глаза сияли. – Только представь, Махуа: леса Сахьядри, Тераи, Амазонки – все они под угрозой из-за изменения климата. Наступают засухи, виды вымирают. Паутина жизни рвется. Если бы только мы смогли общаться с лесом! Он бы вовремя рассказал нам о том, что происходит, и мы бы успели его спасти…

– Но мы и так можем это понять по показаниям датчиков, Рагху! И мы до сих пор не решили проблему масштабирования басти, и на мой взгляд, она сейчас важнее…

Это была их последняя встреча. Она получила несколько писем из Рио-де-Жанейро и Манауса, но они приходили все реже, и в конце концов она перестала их ждать. Затем воцарилось молчание. Продлившееся более сорока лет.

За это время она увидела, как большинство мегаполисов гибнет из-за экстремальных погодных условий и человеческой жадности. Она увидела, как на руинах возникают сотни Ашапуров, каждый из которых был приспособлен к местной экологии, но общался с другими посредством широкомасштабной "Сенсорнет". Она хотела сказать Рагху, что, несмотря на десятилетие убийственной аномальной жары в Дели, кластеры басти все же смогли поменять местный климат в нужную сторону. Быть может, мы предотвратили будущее, что ты видел в симуляторе. Она стольким хотела поделиться с ним! Субконтинент пережил длительный период хаоса; до сих пор случались массовый голод и кровавые конфликты, в городах и провинциях, где правила жестокая мафия, где жизнь была тяжелой. Но повсюду в других местах она видела плоды миллионов бунтов, экспериментов с альтернативными образами жизни и бытия, труда, пота и слез, что привели к Великому повороту.