Лучшая неделя Мэй

– Они сказали, что в конце недели. Я могу завтра позвонить и уточнить. – Он добавил соль в кипящую воду и положил туда макароны. – Кладу все, так?

Первое, что он сделает утром, – это позвонит и уточнит.

Мэй

Она сказала:

– О, мне так жаль, – а затем, через несколько секунд: – Ничего, все в порядке, мы справимся, – а потом: – Хорошо, передай ей, чтобы поправлялась, и… – Снова тишина, и в конце: – Договорились, Джек, большое спасибо.

Она вернулась на кухню.

– Звонил муж Пэм.

Филип поднял глаза.

– Да?

Мэй снова взяла вилку и начала разламывать картошку.

– Она завтра не придет. Ей нездоровится.

– А-а. – Он глотнул молока. – Все верно. Думаю, мы справимся.

Мэй кивнула.

– Я в любом случае приду домой после того, как закончу работу в саду Пэдди.

Она всегда оставляла вторую половину четверга свободной для своих личных дел. Бедная Пэм, она действительно неважно выглядела сегодня утром. Мэй чувствовала, что нужно что-то сказать, чтобы нарушить тишину.

– Кстати, – она начала резать рыбную палочку, – а что бы ты хотел на свой день рождения?

Выражение смятения на его лице выглядело крайне комично.

– Ничего не нужно. Ты же знаешь, я не любитель вечеринок.

Именно это Мэй и ожидала от него услышать.

– Хорошо.

Ей стало интересно, понравится ли ему подарок, который она выбрала. Было очень сложно определиться с тем, что же ему купить. На Рождество она попыталась угадать с тапками, но, как только отец достал подарок из коробки, Мэй поняла, что ему не понравился их бледный цвет. Даже несмотря на то что отец ничего не сказал – и часто их носил, – она была уверена, что промахнулась. Может, на этот раз она попадет в цель.

Наверное, ей стоило бы предупредить его о том, что вся семья приглашена на воскресный ужин. Но она не могла этого сделать: отец немедленно потребовал бы все отменить, а ей этого совсем не хотелось. В конце концов, не каждый день тебе исполняется восемьдесят. Она не могла оставить такое событие без внимания.

И разве ему не будет приятно, когда он увидит мальчишек и Фила, своего первого внука, названного в его честь? Они не видели Фила с самого Рождества, тогда он только учился сидеть. А сейчас он, наверное, уже ходит.

– Так, а чего бы тебе хотелось на завтрашний обед?

Она знала, что ответит отец – что ему все равно, он не привередливый. А еще она знала, что приготовит две свиные отбивные, потому что именно их он и хочет.

Пол

Он подождал, пока не услышал, что наверху выключили воду. Затем зашел в контакты телефона и на букву К выбрал Кар.

Он написал: «Все в силе в 4?», отправил и стал ждать. Через минуту телефон запищал, и Пол прочел: «Жду с нетерпением. До встречи. К.».

Он улыбнулся и удалил оба сообщения, затем положил телефон обратно в карман. Потом встал, потянулся и, прежде чем пойти к Франческе, достал из холодильника бутылку вина и взял два хрустальных бокала; поднимаясь по лестнице, Пол почувствовал пьянящий аромат эфирного масла.

Пэм

Она перевернула подушку сухой и прохладной стороной вверх. Затем плотно прижала колени к груди и подхватила их снизу руками. Осторожно повернулась в кровати, а слезы снова полились из ее широко раскрытых глаз.

Ребенка больше нет. Ее ребенка больше нет. Его больше нет.

Почти в тот самый момент, когда его ладонь ударила по ее лицу, в ту самую секунду, когда его кожа соприкоснулась с ее, а голова резко дернулась в сторону, Пэм почувствовала ужасный толчок в животе, а сразу после того, как щека начала болеть и пульсировать, она ощутила внезапный, парализующий страх от того, что между ног стало мокро.

– Ох… – Она согнулась пополам, пытаясь удержать того, кто был в ней, пытаясь не дать ему уйти. Как только она могла помыслить о том, чтобы избавиться от него?

– О господи. – Еще один толчок, и снова из нее что-то вылилось. Она опустилась на колени, сжала живот, согнулась пополам, ее лицо было перекошено от боли.

Джек стоял и смотрел на нее сверху вниз, его лицо, искаженное от гнева, постепенно меняло свое выражение. Затем он увидел темные пятна крови на бежевом ковре.

– О черт, – и присел рядом с Пэм. – Давай поднимайся. – Он протянул к ней руку, но она шарахнулась от него, продолжая сжимать свой живот. – Давай, Пэм, тебе нужно встать. Давай обопрись об меня.

Джек взял ее под руки и приподнял, а у нее не было сил сопротивляться. И все то время, пока он помогал ей подняться, пока она снимала в ванной испачканную в крови одежду, пока он небрежно складывал одежду в корзину с грязным бельем, пока она, завернувшись в одеяло, наполняла ванну, все это время они молчали, и Пэм избегала смотреть на него.

Когда ванна была готова, Пэм произнесла не своим голосом, голосом, который сама не узнала:

– Пожалуйста, позвони Мэй и скажи ей, что я завтра не приду. Ее номер – в моей телефонной книге, книга – в моей сумке. – Она даже не повернула голову в его сторону.