Лучшая песня

— Эта вендетта, это преследование — все это из-за меня, — повторил Итан. Его взгляд стал мрачным, а рот скривила грустная усмешка. Он продолжал: — Я всегда считал, что прекрасно разбираюсь в характерах. Думал, что мне достаточно один раз взглянуть на кого-нибудь, и я сразу пойму, что это за человек. Я знаю Монику с тех пор, как ей исполнилось пять лет, но все это время понятия не имел об ее истинных чувствах. Она сделала все это из-за меня, — повторил он с горечью. — Она билась в истерике, умоляла простить ее и наконец призналась во всем.

— Выходит, и тебя отняла у нее, — пробормотала Дорис.

— Что ты сказала?

— Ничего. — Прерывисто вздохнув, она посмотрела на Итана. Он выглядел очень усталым. — Фотографии Моника послала в отместку за тебя, но все остальное — из-за работы в косметической компании.

— Нет, ты ошибаешься.

— Итан! Все началось тогда, когда я стала работать на Лорена! В то время мы с тобой даже не были знакомы.

— Но я уже тогда проявлял к тебе интерес. Три или четыре месяца назад я увидел тебя по телевизору в рекламе авиакомпании и спросил у Моники, кто эта девушка. «А что, — спросила она, — хочешь с ней познакомиться?». И я ответил, что, мол, неплохо было бы. Я не уловил в ее голосе ничего особенного. Она была такая, как обычно, — просто Моника, которую я знал всю жизнь. Знал, но не видел, не замечал. Когда люди появлялись в моей жизни, я их либо принимал, либо не принимал, но не думал о них! Я холодный, нечуткий человек. И не очень люблю людей.

— Не очень… — беспомощно подтвердила Дорис.

— Я спросил у нее, какая ты. Где живешь. Моника заявила, будто не знает. Будто ты только что переехала.

— Конечно, она знала, где я живу!

— Твоего номера нет в телефонном справочнике…

— Я знаю, что моего номера нет в телефонном справочнике! Но Моника бросила мне в лицо, что ненавидит меня! Что всегда меня ненавидела! Еще в школе…

— Это не так, Дорис.

— Я не сошла с ума, Итан! Я слышала, как она это сказала!

Устало вздохнув, он объяснил:

— Я хотел сказать, что когда вы были в школе, да и потом, на работе, это была еще только ревность. Ненависть возникла, когда я заинтересовался тобой. Примерно в то время, когда ты подписала контракт с Лореном.

Глядя на него во все глаза и вспоминая слова Моники, Дорис проговорила:

— Она бы не зашла так далеко, если бы я тебя не соблазнила…

— Вероятно, хотя ты меня не соблазняла.

— Но ведь, по ее убеждению, совершенный во всех отношениях Итан Росс не мог первым обратить на меня внимание.

— И тем не менее, Моника целила в меня. Письма, краска — все это было для того, чтобы причинить боль не только тебе, но и мне. Она сама так сказала.

— Значит, ничего бы не произошло, если бы…

От сильного приступа дурноты Дорис закрыла глаза. То, что сказал Итан, потрясло ее до глубины души. Ей необходимо было время, чтобы обдумать это.

— Впервые увидев тебя, я лишился покоя. Я целую вечность не спал нормально. Но если бы я знал, к чему все это приведет… Боже мой, Дорис, из-за меня ты подверглась этому кошмару…

— Что уж теперь… — вздохнула она. Разговор начинал тяготить ее.

— В тот день ты обвинила меня…

— Я не обвиняла тебя! — решительно возразила она. — Я лишь задала вопрос. Тебе нужно было только ответить «нет». Я была запугана, расстроена, издергана. Я нуждалась в сочувствии и утешении. Семьи у меня нет. Если бы это был ты, — а это вполне могло быть, — к кому я могла обратиться за помощью? А основания для подозрений у меня были. Я тебя почти не знала. Ты так внезапно ворвался в мою жизнь. Тебя не было ни на одной фотографии… Я молилась о том, чтобы это оказался не ты!

— Я был зол, — повторил Итан. — Ты права, это было вполне логичное предположение. Но мне было очень трудно соединить то представление о тебе, которое у меня начало складываться, с тем, что говорила о тебе Моника. Например, о том, что у тебя все еще продолжается роман с Кевином.

— Так теперь ты все-таки поверил, что наши с ним отношения давно уже в прошлом? — язвительно спросила Дорис.

— Слушая Монику, я думал, что ей о нас ничего не известно, более того, казалось, она была искренне озабочена твоими делами. Беспокоилась, что Кевин разобьет твое сердце! Я и предположить не мог, что она все про нас знает!

Ответ Дорис прозвучал особенно тихо и спокойно:

— А почему же ты ей никогда обо мне не рассказывал? Потому что догадывался, к чему это может привести?

— Конечно, нет, — уверенно ответил Итан. — Просто я не привык посвящать кого-то в свои дела. Те фотографии, на которых ты была снята выходящей из Холла, судя по углу обзора, сделаны из дома, из окна моей спальни.

— Значит, она была там, когда…

И если бы они тогда занялись любовью, как он хотел…

— Скорее всего. А почему ты ей ничего не сказала, Дорис? — спросил он с любопытством. — Моника ведь была твоей близкой подругой, а подруги всегда сплетничают, разве нет?

Дорис горько улыбнулась.