Лучшая подруга

Они вышли во двор, Глеб достал ключи от машины. Но Инна догнала их.

— Это моя машина, — сказала она.

Отец Инны не заморачивался такими мелочами, как оформление подарков в собственность. Он купил «БМВ» дочери, а оформил на себя. Потому что так было удобней. Какая, он думал, разница?.. А разница ворвалась в его жизнь. И с ходу ее оборвала.

— Ты еще не вступила в наследство, — качнул головой Глеб.

— Как только это случится, я заявлю машину в угон.

Глеб промолчал. Пусть делает, что хочет, но потом, когда получит полное право распоряжаться собственностью покойного мужа.

Он помог Зое сесть в машину, они выехали со двора.

— И куда мы едем? — спросила она.

— Домой.

— А где наш дом?

И машину придется отдать Инне, и квартиру, именно об этом и думала сейчас Зоя.

— Там, где мы вместе.

— А мы вместе?

— Поверь, я тебя в обиду не дам.

Какое-то время Зоя молчала, кивая в унисон своим мыслям. И вдруг резко посмотрела на Глеба.

— Если с тобой что-то случится, я не переживу.

— А что со мной может случиться?

— Этот Леон… Если его тоже выпустили, он станет еще сильней… Я поговорю с Инной, пусть оставит нас в покое. Мы не трогаем ее, а она не трогает нас…

Глеб кивнул. Не было у него желания бодаться за утраченное наследство. И даже позорный мир стал бы решением проблемы. Они откажутся от претензий и уедут куда-нибудь, где можно начать жизнь с нуля.

* * *

Нет худа без добра. Следователь Ковригин задал Инне трепку, но вместе с тем он выложил все свои карты. И, как оказалось, улик у него не было никаких. Он пытался ошеломить Инну, задавив ее ложными фактами и натуральными сомнениями, но потерпел фиаско. Инна выдержала первый, самый опасный накат, а затем в дело вмешался адвокат. В итоге Ковригин признался в блефе и принес свои извинения. А обвинение с нее сняли, за отсутствием состава преступления. И Леон оказался на свободе вместе с ней. Он отвез ее к себе на квартиру, там они отпраздновали свое освобождение дикой встряской, оттуда Инна и вернулась домой. С победой. Зойка с позором покинула поле боя. Как та сучка хвост поджала…

А Инна закрылась в сауне, хорошенько напарилась, вышла оттуда, как будто заново родилась. В огромном доме никого не было, и она могла свободно расхаживать по комнатам в одном халате на голое тело. А халат нараспашку. Воздух приятно скользил по ее обнаженностям, создавая ощущение полной свободы. Она полная хозяйка в этом доме, и никто никогда не посмеет ее отсюда выгнать.

Инна взяла хрустальную бутылку виски, плеснула себе в бокал, с ним подошла к эркерному окну от пола до потолка. Стекло прозрачное с двух сторон, ее могли увидеть в неприглядном виде со двора, но ее это не пугало. Подумаешь!.. Да и не было никого — ни во дворе, ни в доме. Всех уволила! Всех, кто работал на Некрасова, всех, кто мог пожалеть Зойку. Завтра она отправится в агентство по найму, привезет оттуда прислугу, а сегодня все сама. Не так уж это и трудно. И опасности никакой нет. Дом окружен высоким забором, есть охранная сигнализация и тревожная кнопка. Если вдруг что, через пять минут здесь будет усиленный наряд из частной охранной компании. Если вдруг что — это Глеб. Вдруг он отправится к Инне, чтобы спросить за свою Зойку. Хорошо бы. Инна бы поговорила с ним, переубедила. Самое время перетянуть его на свою сторону. На свою сторону в постели. А то одной так скучно…

За спиной послышался шум. Как будто что-то тяжелое опустилось на мягкий кожаный диван. А брелок с тревожной кнопкой там, на столике, рядом с бутылкой. Но так зачем ей прогонять Глеба?

Но на диване сидел Леон. Инна с шумом выпустила воздух.

— Какого черта?

— К черту ты разогнала свою прислугу, — сказал он, разглядывая на свет напиток в бутылке.

Инна кивнула. Да, она говорила ему, что собирается сделать первым же делом, вернувшись домой.

— Поторопилась ты. — Он поставил бутылку на стол, откинулся на диване, раскинул руки по спинке.

— Мне и самой неплохо.

— Со мной.

— С тобой, — кивнула она, запахивая халат.

Что-то не очень ей хотелось видеть здесь Леона. Ее вполне устраивали встречи на его территории. Там, у него дома, Инна вела себя как блудная сучка, а здесь она белая и пушистая. Даже если будет ходить по дому голышом в присутствии прислуги. Здесь она свободная и независимая, а Леон — это камень над душой.

— Налей. — Леон кивком показал на бутылку.

— А сам не можешь?

— Налей! — Он пронзительно смотрел на нее.

Инна кивнула, осознавая свою ошибку, взяла бутылку, наполнила свой стакан, подала.

— В чистый хайбол, — качнул головой он.

— С каких пор ты мной брезгуешь?..

— Я сказал, в чистый!

— Ну, хорошо, — согласилась она, поворачиваясь к нему спиной.

— И халат сними.

— Что? — Инна застыла так, как будто в спину ткнулся ствол пистолета.

— Я сказал.

Ощущение было такое, как будто Леон собирался нажать на спусковой крючок. Ей реально стало страшно. Это с Глебом он не мог справиться, а она-то слабая женщина. А перед ним особенно беззащитная.

— Ну, хорошо.

Она распахнула полы и повела плечами, скидывая с себя халат. В конце концов, он сто раз видел ее голой. А сегодня еще и расшатывал на ней свою кровать. Чего стесняться?..