Лучшая подруга моей дочери (СИ)

Мы стояли так долго. Очень долго. Не желая отлипать друг от друга и просто целовались. Наслаждаясь близостью друг друга. Я водил по ее телу руками. Кожа гладкая. Как шелк, скользит под моими грубыми пальцами. Чувствую, как по ней бегают мурашки.

Вот она, милая, хрупкая, в одной легкой пижаме, прижимается к толстой холодной ткани моего пальто. Хватай на плечо и тащи в свою берлогу. Кажется, еще минута этих поцелуев и я так и сделаю. Чертовка, опутала ты меня.

— Ань, одевайся, едем ко мне.

Говорю я тихо ей на ушко охрипшим от возбуждения голосом.

— Но завтра же на пары. Время…

— Одевайся, иначе увезу в одной пижаме. — Грубо перебиваю я ее и она, глупо хихикнув, бежит в свою комнату, чтоб взять шмотки.

Выхожу в прихожую, оглядываясь по сторонам. Да, ремонт и правда не первой свежести, но и не так уж плох.

Взгляд натыкается на фото в рамке, стоящее на тумбочке. Сашка с улыбкой до ушей обнимает ню, весело смотрящую в камеру. Две девчонки, искрящие жизнью, позади вид островов. Островов, на которых началась наша с ней история.

Смотрю на фото, на душе приятная грусть. «Прости, дочь. Если б я даже хотел, я не могу себя с ней сдержать. Это девочка запала мне в сердце…» И глупо улыбаюсь, продолжая залипать на фотку.

Аня выскакивает в прихожую по пути застегивая белую кофту на молнии и тут же принимается натягивать кроссовки. Кажется, она боится даже взглянуть на меня, но под спадающими волосами, я вижу ее улыбку.

Аня, какая же ты милая. Что же ты со мной делаешь? Почему вместо того, чтобы думать, как я тебя сейчас разложу на столе в моей гостиной, я думаю, не голодна ли ты? Не замерзнешь ли в этих легких кроссовках? Вслух я лишь с улыбкой произношу:

— Готова?

— Да, едем. Сейчас только записку Саше оставлю, чтоб не теряла меня. — Взгляд так и не подняла, но улыбку спрятать не может. Что-то быстро написала на клочке бумаги и бросила возле фото.

Доехали мы быстро, по пути сохраняя молчание. Нет, не то напряженное молчание, которое бывает, когда людям не о чем поговорить. Другое. Когда у двоих есть миллион тем для разговора, но они оба молчат, глупо улыбаясь. Не желая портить момент. Открыв перед ней дверь, пропускаю ее внутрь дома и захожу следом.

Она стоит у двери и неуверенно поднимает на меня свои глаза.

— Ну, что, ты стоишь? Раздевайся. — Говорю девушке, а сам думаю, что надо бы перекусить. еще лучше устроить полноценный ужин вместе с ней. Может свечи зажечь? И давно ли ты стал таким романтиком, Горцев? Тот же писклявый внутренний голосок продолжает доставать меня в голове.

— Полностью? — Голос ни дрожит.

— Что полностью?

— Раздеваться… Полностью?

— О боже, Аня, нет. Нет, если ты, конечно, хочешь, то да. Но я бы хотел сначала поужинать. Составишь компанию?

— Да, давай. — Аня, смущаясь и хихикая, стягивает обувь и проходит на кухню.

Домработница поприветствовала нас, с интересом поглядывая на ню.

— Здравствуйте, Валентина Павловна. На сегодня можете быть свободны.

— Хорошо, Максим Александрович. Всего доброго. — Женщина поспешно вышла из кухни и уже через минуту покинула дом, направляясь к домику прислуги в саду.

Аня неуверенно стоит возле входа в кухню, не решаясь сесть за накрытый к ужину стол.

Не могу сдержаться, чтоб не подшутить над ней:

— Кажется, в прошлый визит, ты чувствовала себя здесь более уверено.

Девушка поднимает на меня возмущенные глаза:

— Да. Я просто не ожидала, что мой визит может повториться, Максим!

— Понимаю тебя. Сам не ожидал. — Отвечаю ей с улыбкой и усаживаю за стол.

Поужинав и поболтав о мелочах, идем в гостиную. Разжигаю камин, включаю ТВ, нащупав пульт на диване и не отрывая взгляда от ни, которая сидит на этом самом диване и шарахается от любого моего движения. Все так же, смущается.

Ничего, сейчас мы это исправим.

Нагибаюсь к ней и целую. Она тут же отвечает взаимностью и обнимает меня. Беру ее за плечи и заставляю лечь на диван, по пути расстегивая кофту.

Покрываю ее шею тысячей нежных поцелуев, спускаясь ниже. Девушка выгибается, чтобы быть поближе к моим губам. Рассматриваю ее черный кружевной бюстгальтер, так здорово оттеняющий загар и расстёгиваю на ней джинсы.

Аня исследует руками мою спину и грудь под плотной тканью рубашки. Снимаю с нее джинсы и лифчик, оставляя в одних трусиках.

Она лежит почти обнаженная, покрытая лишь теплым светом камина, тени от пламени гуляют по ее телу, как и мой взгляд, пока я снимаю с себя рубашку и расстёгиваю джинсы.

Она смотрит на меня открыто, немного испуганно, но я вижу, как в этих глазах гуляет бешеное желание. И сегодня мне хочется быть с ней нежным. Наслаждаться ее сладкими стонами. Входить в нее медленно, снова и снова, глядя прямо в глаза.

Не спеша, стягиваю с нее трусики и раздвигаю колени. Покрываю ноги возле бедер нежными горячими поцелуями, продвигаясь все ближе к сочащейся от возбуждения плоти.

Боже, Аня, ты же заводишься с полуоборота!