Лучшая подруга. Поцелуй убийцы. Богатая девочка. Побег

Бека в ужасе смотрела на руки Хани, вцепившиеся в ее горло. Задыхаясь, она извивалась всем телом, старалась вырваться изо всех сил.

«Она задушит меня! Не могу дышать!»

Внезапно Хани ослабила хватку и отпустила Беку. Бека согнулась пополам, сжав руками колени. Она ловила ртом воздух, пытаясь восстановить дыхание.

Хани весело смеялась.

— Я выиграла! — торжествовала она. — На этот раз я победила!

— Ты… — Бека пыталась говорить, но изо рта вылетали только болезненные хрипы. Наконец она с трудом выдавила: — Ты душила меня! — Бека не узнала своего голоса.

Хани перестала смеяться.

— Эй, Бека, ты что, не помнишь нашу игру?

— Нет! — Бека закашлялась. Горло болело, дыхание было хриплым и тяжелым, сердце билось как сумасшедшее.

— Мы обычно делали всякие гадости друг другу, — заявила Хани, тряхнув головой. — Мы всегда любили буйные игры, разве ты не помнишь, Бека?

Бека не ответила. Тяжело дыша, она подошла к зеркалу. На шее виднелась широкая ярко‑красная полоса.

— Ты сделала мне больно! — сердито сказала Бека, обращаясь к отражению Хани в зеркале.

Хани больше не улыбалась. Она надула губы, накрашенные темной помадой.

— Ты забыла нашу игру, — сказала она тоненьким голоском.

Бека осторожно пощупала свою шею. Порывшись в туалетном столике, она достала флакон с косметическим молочком. Повернувшись к Хани спиной, Бека тщательно втирала густую белую жидкость в поврежденную кожу.

— Мы всегда шокировали друг друга, — между тем продолжала Хани. — Помнишь, как в третьем классе ты задрала мне платье в автобусе, полном бойскаутов? Это было хуже всего. Самая худшая шутка! Не думаю, что когда‑нибудь смогу расквитаться с тобой за это. О, как все было интересно, Бека! Веселые времена, помнишь?

«Я ничего не помню, — подумала несчастная Бека. — Мне кажется, она сочиняет все это на ходу. Что же происходит?»

— Послушай, Хани, — сказала Бека. Чтобы дрожь в руках не бросалась в глаза, она крепко сжала край туалетного столика. — Ты случайно не взяла брошь с попугаем? Да или нет?

— Конечно, я взяла ее, — спокойно ответила Хани, — но не случайно.

От удивления Бека резко повернулась:

— Что все это значит?

Хани вскинула голову, отбросив волосы назад.

— Ты сама отдала ее мне, разве не так?

— Что? — от удивления Бека открыла рот. — Я… что?

— Ты дала брошь мне, — без тени сомнения повторила Хани.

— Но я…

— Это было очень мило с твоей стороны, — сказала Хани с чарующей улыбкой.

— Нет, Хани, подожди, — Бека чувствовала биение пульса в висках. — Ты попросила померить брошь и…

— И затем ты сказала, что раз она мне так нравится, я могу оставить ее у себя. — Вместо улыбки на лице Хани появилось обиженное выражение с надутыми губками. — Ты сама так сказала, Бека!

— Хани! — Бека поняла, что девушка расстроилась по‑настоящему. У Хани дрожали плечи, она была готова расплакаться.

— Спроси своих подруг, — оправдывалась Хани. — Спроси тех двух девушек, они скажут тебе. Они видели, как ты отдала эту брошь мне. Правда.

Бека не знала, что ей делать. Она видела, что Хани близка к истерике. Еще этого не хватало! Бека надеялась вернуть брошь, но без бурных сцен. А больше всего ей хотелось выставить из дома Хани раз и навсегда!

— Ты отдала брошь мне, — сказала Хани нежно‑вкрадчивым голосом. — И теперь эта брошь — самая дорогая для меня вещь. Я буду хранить ее как сокровище, Бека!

— Я рада, что она тебе так нравится, — пробормотала Бека.

Хани не скрывала торжествующей улыбки. Всего несколько секунд назад она была готова расплакаться и устроить истерику, а теперь бесцеремонно плюхнулась на кровать, прямо на одну из лучших блузок Беки.

— Ты не хочешь помочь мне убрать всю эту одежду в шкаф? — спросила Бека, собирая в стопку несколько пар джинсов и брюк.

«А потом я постараюсь отделаться от нее и позвоню Биллу», — подумала она.

— Да, конечно! — Хани энергично вскочила с кровати. — Мне не удалось померить все эти вещи. Но у нас еще впереди много времени, не так ли?

— Да, да, — безучастно ответила Бека, складывая джинсы на полку.

Хани снова сидела на кровати. Она и не собиралась помогать Беке.

— Посмотри, я посадила пятно на твою блузку! — Она поднесла блузку ближе к свету. — Что бы это могло быть? — Хани пристально посмотрела на Беку. — Может, стоит сполоснуть холодной водой?

— Не надо, — поспешно сказала Бека. — Я и раньше надевала эту блузку и приготовила ее в стирку.

— Не стоит, — возразила Хани. Она остановилась в дверях, — Вот что мы сделаем: я отнесу эту блузку домой и выведу пятно. Затем я постираю ее и верну как новую.

— Оставь ее, — сказала Бека, но Хани все‑таки прихватила блузку.

Хани не помогала Беке убирать одежду в шкаф. Она сняла нарядную серебряную юбку и снова натянула потрепанные джинсы.

— Какая интересная игра! — воскликнула Хани.

Бека не ответила. Она молча повесила юбку в шкаф.

— Ты не против, если я попрошу классного руководителя посадить нас за одну парту? — Хани снова села на кровать.

— Нет проблем, — ответила Бека, пожав плечами.

— Как в старые добрые времена, — обрадовалась Хани. — Мы будем вместе ходить в школу каждое утро. Как раньше.