Лучшая половина

Шалин Анатолий Лучшая половина

Шалин Анатолий

Лучшая половина

Мы сидели с Петром Даниловичем Веселовым у него в кабинете. Был один из тех солнечных сияющих дней апреля, когда старуха природа полна безотчетной радости весеннего пробуждения.

Мне повезло, у профессора, человека обычно замкнутого, малоразговорчивого и не очень общительного было довольно легкомысленное настроение - один из крайне редких и нехарактерных для него рецидивов болтливости. Старик, благодушно улыбаясь, то и дело посматривал за окно на взъерошенных, весело чирикающих воробьев, и чувствовалось, был не прочь потолковать о жизни, о высоких материях, о науках и, заодно, поучить молодежь, то есть меня, как надо жить.

Начал он, как водится, издалека и с довольно странного вопроса:

- Скажите, Леня, у вас никогда не появлялось ощущения приговоренного к смертной казни?

Я поперхнулся глотком горячего чая и поспешно отставил стакан в сторону:

- Однако... К-хе, к-хе... Странный вопрос, Петр Данилович, я бы сказал: неожиданный. Впрочем, припоминаю, вы любите парадоксальные вопросы. Нет, по счастью, я не попадал ни в тюрьму, ни в камеру смертников. А что касается ощущений приговоренного, ну, что-то вообразить я, пожалуй, могу.

- Что-то могу... - улыбнулся профессор. - Молодой человек, у вас неплохие способности для ученого, есть воображение, есть силы, но, я вижу, вы повторяете все те ошибки, которые когда-то совершал и я. Да, да! Когда-то и старик Веселов был молод, любил развлечения, вел довольно безалаберный образ жизни, хотя уже тогда у меня начинали появляться свои мысли, свои идеи, и я, что называется, внушал надежды.

- Петр Данилович, вы-то эти надежды полностью оправдали. Создали целое направление в науке, разработали такую кучу теорий, что нам, смертным, просто страшно.

- Не льстите, Леня, я хорошо знал вашего отца, когда он был еще ассистентом у Храпунова. И мне хочется по-стариковски немножко помочь вам дружеским советом. Думаю, вам, Леня, полезно будет услышать одну историю...

- Конечно, Петр Данилович, я с удовольствием послушаю, рассказывайте, прошу.

Веселов покачал головой, внимательно поглядел на меня и вдруг стал серьезнее, даже как-то нахохлился и чем-то стал напоминать мне воробьев за окном.

- Я слушаю, Петр Данилович, - повторил я.

- Как уже упоминал, не всегда я бывал таким собранным и целеустремленным исследователем. Были и у меня отходы в сторону, отступления, шалости, пока однажды... году на тридцатом своего безмятежного житья-бытья, мне не прозвенел звонок. Тогда-то я вдруг осознал, что многое из задуманного могу и не успеть. Понимаете, мой друг?

- Вы серьезно заболели?

- Нет. Нет. Со здоровьем и диагнозами в те годы у меня все было благополучно. Звонок был самый натуральный, обычный электрический звонок, установленный в прихожей вот этой самой моей квартиры. Не помню, какие события ему предшествовали, кажется, ничего значительно перед этим не произошло. Просто я бездарно, на какие-то пустяки, загубил еще один вечер. И вот где-то около полуночи зазвенел звонок.

- Интригующее начало, - пробормотал я. - Вы, Петр Данилович, в юности не пробовали свои силы в детективном жанре?

- В юности я перепробовал свои силы во многих областях. Увы, это не всегда оказывалось полезным. Тогда я еще жил один, в тот вечер, о котором идет речь, никого в гости не ожидал и сказать, что разозлился на бесцеремонного посетителя - это почти ничего не сказать. Я уже засыпал на диванчике за чтением совершенно скучной и почти бесполезной брошюры. А тут этот звонок, посетитель, гость... Звонили настойчиво, и я открыл дверь.

На пороге стоял незнакомый мужчина лет сорока пяти. Одет он был в темный плащ несколько старомодного покроя. В руках держал пухлый вишневый портфель и черную шляпу.

- Позвольте войти, - сказал незнакомец, слегка кланяясь мне и переступая порог.

- Да, конечно, - промямлил я, испытывая непонятную слабость в ногах и пропуская странного гостя в квартиру. - Вы, собственно, по какому делу? Из ЖЭКа? Кажется, уже поздновато? - Тут я обернулся и посмотрел на большие настенные часы, висящие в прихожей у входа в кабинет. Часы показывали без пяти минут полночь.

Незнакомец перехватил мой взгляд, брошенный на часы, и томно улыбнулся. Лицо у него оказалось довольно добродушное, невзрачное, ни усов, ни бороды ни других броских примет - самое обычное лицо порядком уставшего человека, нашего с вами современника. И улыбка была вполне обычная, благожелательная.

- Нет, я не из ЖЭКа, мы по-другому ведомству, - тихо произнес он, стремительно и довольно-таки бесцеремонно проходя в комнату и усаживаясь в мое излюбленное кресло.

- Я не понимаю! - оторопело признался я, едва поспевая за своим гостем.

- Вопросы потом! Не будем отвлекаться! Времени почти нет! Перейдем и делу! - с этими словами незнакомец достал из портфеля неимоверной толщины амбарную книгу и зашелестел страницами. - Так! Так! - бормотал он. - Ага! Вот и вы! Петр Данилович Веселов я не ошибся? Рождения одна тысяча девятьсот... Учился... Окончил... Поступил... Защитился... Работает...