Лучшая половина мафии (Крестная мать)

Фредерико еще не встречал женщины, которая бы ела так много, как Мойра. Сидя в огромной двуспальной кровати, она поглощала обильный завтрак, состоящий из яичницы с беконом, шоколадных пирожных с орехами и тостов с толстым слоем масла и смородинового джема, когда на прикроватной тумбочке зазвонил телефон. Мойра окликнула Фредерико, но тот был в душе и не услышал. Тогда она взяла трубку. Оказалось, что звонят из Рима, и на сей раз она крикнула так, что Фредерико услышал даже в ванной. Похожий на мокрого Будду, он вышел из ванной. Мойра протянула ему трубку и с полным ртом сказала:

— Тебя какой-то парень из Рима.

Фредерико грубо оттолкнул ее в сторону, взял трубку и сел на кровать. Некоторое время он молча слушал, потом рассмеялся, повалился на спину с трубкой в руке и заговорил на сицилийском диалекте. Из всего, что он говорил, Мойра поняла только одно слово: bambino.Проговорив, кажется, целую вечность, он попрощался, изобразил губами звук поцелуя и повесил трубку.

— Кто это был?

— Мой отец. И вот что, Мойра, заруби себе на носу: к телефону ты не подходишь.

— А если позвонят мне?

— Тебе тут некому звонить. Если я буду откуда-то звонить, предупрежу тебя заранее, но в остальное время ты трубку не берешь.

— Это еще почему?

— Потому что я так сказал. А теперь давай-ка одевайся, поедем покупать подарок моему брату, у него только что родился сын.

Фредерико был в отвратительном настроении. Пока они ходили по магазинам, он то и дело огрызался. В конце концов они купили серебряное зубное кольцо и серебряную крестильную чашу, отдали подарки граверу, чтобы тот выгравировал на них имя новорожденного, и пошли прогуляться по улице. Мойра молча просунула руку под локоть Фредерико.

— Мойра, ты понимаешь, что семья — это самое главное?

— Безусловно, понимаю. Я люблю детей, даже очень.

— Папа сам был похож на ребенка, такой гордый. Вообще мой отец — это нечто особенное, он бы тебе понравился.

— У вас большая семья? Сколько у тебя братьев?

— Всего два. Был еще один, но…

— Но что?

— Неважно, пошли забирать серебро, наверное, уже все готово. Есть хочешь?

— И ты еще спрашиваешь?

— Узнаю мою девочку.

— Правда, Фредди? Я правда твоя девочка?

— Ну конечно, а что, неужто тебе попадались в апартаментах другие?

— Нет, просто иногда мне кажется, что я тебе не так уж и нужна.

— Ты мне нужна, и покончим с этим, ладно?

— Ты серьезно?

— Чего ты еще от меня хочешь? Бумажки с подписью?

— Если хочешь знать — да. Я тебя люблю, и у меня нет никого другого, естественно, я хочу от тебя бумаги с подписью, а ты разве нет?

— Э-э… терпеть не могу эти разговоры, ну их в задницу.

— Хорошо, ты просто меня трахаешь, и это все, что я для тебя значу?

— Черт! Сколько раз тебе повторять, что я терпеть не могу, когда ты употребляешь такие слова!

— Тогда я твоя шлюшка, правильно?

Фредерико выругался. Он понимал, чего Мойра добивается: она хочет, чтобы он сделал ей предложение, а это никак не входило в его планы.

Мойра насупилась. Когда они забрали у гравера подарки, она спросила:

— Ты меня стыдишься?

— Господи Иисусе, Мойра, что на тебя сегодня нашло? Заладила одно и то же! Клянусь, я…

— Ты не хочешь на мне жениться?

— Давай замнем, ладно?

— Ладно.

Мойра сдержала слово и больше не возвращалась к этой теме, но перестала принимать противозачаточные пилюли. Через шесть месяцев она забеременела. Она долго не решалась сообщить новость Фредерико и сказала ему после того, как он завершил особенно тяжелые переговоры о покупке недвижимости. «Случайный» пожар в конце концов вынудил владельца сдаться, и Фредерико купил два обугленных склада по цене ниже рыночной. Его интересовали не строения, а только земля, на которой они стояли. Увидев, что он вернулся домой в хорошем настроении. Мойра решила, что подходящий момент настал.

— Я хочу тебе кое-что сказать, только пообещай, что не рассердишься. У меня будет ребенок.

— Тьфу, черт… ты уверена?

Мойра в слезах убежала в ванную и отказывалась выходить оттуда в течение примерно трех часов, пока Фредерико наконец не пообещал, что завтра получит специальное разрешение на брак.

Спустя три месяца Мойру на неотложке увезли в больницу, где у нее случился выкидыш. Ребенка — это был мальчик — крестили и похоронили в один и тот же день. Врачи предупредили Фредерико, что его жена вряд ли сможет еще когда-нибудь зачать. Он попросил пока не говорить ей правду, вернулся к себе в пентхаус и плакал там, как ребенок, сидя между колыбелькой и детской коляской в окружении игрушек.

По-хорошему надо было бы подождать, но Фредерико почувствовал потребность поговорить с матерью. Он позвонил на виллу «Ривера» и выпалил, что женился. Услышав новость, отец некоторое время молчал. По-видимому, у него не укладывалось в голове, как можно было предпринять такой шаг, не посоветовавшись с родителями. Потом он обрушил на сына град вопросов: итальянка ли она, из хорошей ли семьи, католичка ли?

— Я привезу ее познакомиться, я просто хотел, чтобы вы знали.