Лучшая зарубежная научная фантастика: Император Марса

Неро и Да Силва прошлись по контрольному списку. Неро хотела убедиться, что сменщик полностью готов. Потом они распрощались. Гонт не знал, на какой срок коллеги оставляют Да Силву одного – на недели или месяцы. Но тот вроде бы не возражал против такой судьбы, как будто длительные одиночные дежурства время от времени были для них чем-то вполне ожидаемым. Если вспомнить, что до смерти Гименеса здесь дежурили всего двое, то Гонт не мог понять, почему бы им просто-напросто не разбудить еще одного спящего – в компанию Да Силве.

Вскоре они снова сели в вертолет и отправились на исходную платформу. Погода за это время ухудшилась, волны еще выше хлестали по опорам вышки, а горизонт скрыла завеса штормового дождя, разрываемая лишь всполохами молний.

– Вы выбрали неудачный момент, – услышал он слова Неро. – Лучше бы переждали шторм. Гименесу теперь все равно торопиться некуда.

– Мы и так слишком долго тянули с эвакуацией, – парировала Клаузен. – А погода может ухудшиться.

– Я слышала, они вчера попытались протолкнуть одного.

– Да, на поле «Е». С частичной материализацией.

– Ты это видела?

– Только на мониторах. По мне, так достаточно близко.

– Нам следует установить оружие на вышках.

– И где ты собираешься взять стрелков? Мы и так еле держимся. Только новых забот нам не хватает.

Женщины сидели впереди, Гонт притулился сзади, в обществе обернутого в фольгу Гименеса. Чтобы пристроить тело, пришлось разложить заднее кресло.

– Как я понимаю, выбора у меня нет, – сказал Гонт.

– Разумеется, у тебя есть выбор, – ответила Неро.

– Я имею в виду моральный выбор. Я вижу, каково вам приходится. Вы держитесь на пределе возможного только ради того, чтобы все это не развалилось. Почему бы вам не разбудить больше людей?

– Слушай, какой хороший вопрос! – отозвалась Клаузен. – И как мы сами до этого не додумались?

Гонт проигнорировал ее сарказм:

– Вы только что оставили одного человека присматривать за целым комплексом. И как я в такой ситуации могу отказать вам и при этом сохранить самоуважение?

– Многие именно так и поступили, – заметила Неро.

– Сколько именно? Какая часть из всех?

– Соглашаются остаться более половины, – сказала Клаузен. – Такой процент тебя устраивает?

– Но ты говорила, что большинство спящих знают, на что идут. А я до сих пор не знаю.

– И ты полагаешь, это что-то меняет? – вопросила Клаузен. – Дает тебе право на поблажку? Так я повторю: не дергайся. Если хочешь, возвращайся в ящик, мы и без тебя обойдемся.

– Главное – понять, – добавила Неро, – что обещанное будущее не настанет. По крайней мере еще несколько столетий, пока мы не выберемся из этой заварушки. А «срок хранения» спящих, образно говоря, небесконечен. Думаешь, оборудование никогда не отказывает? И «квартирант» остается в порядке, когда ломается его ящик?

– Конечно не думаю.

– Когда возвращаешься в ящик, ты тем самым делаешь ставку на событие, которое может никогда не произойти. А если остаешься, получаешь хоть какую-то определенность. Во всяком случае, будешь знать, что до самой смерти делал что-то полезное и осмысленное.

– Я бы не отказался узнать почему, – заметил Гонт.

– Кто-то же должен за всем присматривать, – пояснила Неро. – Вышки обслуживают роботы, но кто позаботится о роботах?

– Я не это имел в виду. А почему все должны спать? Почему это так важно, черт побери?

На приборной панели замигала лампочка. Клаузен прижала к голове наушники, что-то слушая. Через несколько секунд Гонт услышал ее слова:

– Вас поняла, курс три-два-пять. – И еле слышно процедила: – Вот подлость! Только этого нам не хватало!

– Это было не погодное предупреждение, – сказала Неро.

– Что происходит? – спросил Гонт, когда вертолет заложил крутой вираж, а море поднялось ему навстречу.

– Тебе беспокоиться не о чем, – буркнула Клаузен.

Вертолет лег на новый курс и выровнялся. Теперь, как показалось Гонту, он летел выше и быстрее – шум двигателя стал громче, а на панели высветились новые индикаторы, прежде остававшиеся темными. Зазвучали тревожные сигналы, но Клаузен выключила их с небрежным безразличием человека, привыкшего летать в напряженных обстоятельствах и точно знающего, что вертолет способен выдержать, а что нет, наверное, даже лучше самого вертолета, ведь тот по большому счету лишь тупая машина. Справа и слева цитаделями на широко расставленных ногах мелькали вышка за вышкой – сперва часто, затем все реже. Видимость ухудшилась, и Гонт мог разглядеть лишь серую морскую равнину, исчерканную пенистыми гребнями волн. Растревоженная ветром, вода напоминала шкуру огромного существа, с жуткой неутомимостью перемежающего вдохи и выдохи.

– Смотри, там, – Неро показала направо, – пробойное свечение. Вот черт, я-то думала, мы его обогнем, а не приблизимся.

Клаузен снова развернула вертолет:

– Я тоже. Или они сообщили ошибочный курс, или сейчас происходит несколько вторжений.

– И уже не в первый раз. Они всегда вылезают в плохую погоду. Почему?

– Спроси у машин.