Лучшая зарубежная научная фантастика: Император Марса

Она не знала, что с этим делать. Но знала одно: чтобы постигнуть суть человека, он брался за все, что делают люди. Сброшенные им тела оставались с героиновой зависимостью, генитальными язвами, похмельем и сознательно подхваченными вирусами, которые должны были самоликвидироваться, однако делали это не всегда. Время от времени, то ли в качестве извинения, то ли по каким-то своим собственным непостижимым причинам, он отправлялся к пластическим хирургам на сои Ковбой и возвращался полным трансгендером, вероятно, даже не задумываясь о том, что хозяин заимствованного тела предпочел бы оставить его неоперированным. Иногда он изменял чужие тела самым причудливым образом – однажды он целый месяц был помешан на разных отростках и явился из клиники колыхающейся массой многочисленных осьминожьих конечностей.

Но именно его жажда риска – даже если сам он ничего этого не переживал, даже если его истинная личность независимо существовала где-то на периферии, в каком-то укромном местечке на Земле или на ее орбите – пробудила жажду риска в ней.

В первый раз, когда она убила человека…

Они отправились на поиски опиума и нарвались на засаду. Главарь банды заорал: «Убить этого, в чужом теле, а катоя брать живьем! Мы ее продадим».

Она действовала интуитивно. Она не сознавала, что делает, пока все не кончилось. Ее нож…

Лезвие, сверкнувшее в неоновом свете.

Крик, короткий удар… бульканье.

Кровь испортила ее вторую лучшую блузку.

Треск чего-то ломающегося – боль накатила позже. Ее ударили в нос.

Выбор Дарвина наблюдал.

Она убила второго бандита голыми руками, вдавливая большие пальцы в его дыхательное горло до тех пор, пока он не перестал брыкаться.

Она уложила его на землю едва ли не с нежностью.

Боль, такая сильная, что требовала крика, только легкие не действовали.

Они выстрелили в нее из тазера[101], но она почему-то не отключилась.

Она упала, но вперед, на человека с электрошокером, разделив с ним поток электричества, и обнимала его, пока вокруг не осталась только темнота.

– Ты пережила клиническую смерть, – сказал он ей позже. Судя по голосу, он был впечатлен. – На что это похоже?

– Ни на что, – ответила она. – Там ничего не было.

– Ты просто отключилась?

Ей пришлось рассмеяться.

– Можно и так сказать.

В тот вечер, когда ее выпустили из больницы, они занимались любовью. Она облизывала его соски, медленно, и чувствовала, как плоть твердеет под ее рукой. Она гладила его, зарываясь лицом в пышные груди. Он протянул руку, тронул ее, и это было как удар электрическим током. Она все время думала о тех покойниках…

Когда она кончила, он сказал:

– Ты сделаешь так еще… – И это был не вопрос.

Она настраивалась на информационные узлы окружающих, принимая входящие и исходящие сетевые потоки, – малайские бизнесмены были здорово закодированы, они перекрыли целый диапазон частот, через который было невозможно пробиться – почти невозможно.

Парень со старомодной книжкой в мягкой обложке слушал в случайном порядке такую же старомодную подборку композиций – она уловила, как «Дорз» исполняют «The End», потом пошли рэперы «Тайтаниум» с «Тот Yum Samurai», но и они благополучно сменились композицией «Great Rebirth» группы «Дранкен Тайгэ». Девушка из Исана была подключена к сети, жужжащий аккумулятор подавал в ее мозг слабый ток. На время пути она отключится… Звезда корейской попсы игралась в «Гильдии Ашкелона». Как и ее свита. Туристы-французы чем-то обдолбались. Все остальные болтали, потягивались, читали, пускали газы, убирали багаж или заказывали напитки – жизнь в ночном поезде до Нонгкхая всегда текла одинаково.

Поезд ожил, слизень отрыгнул пар, весь состав дрогнул, начиная движение по гладким путям, и парни-слизничие посыпались с него, словно блохи.

Настройка, сканирование: кто-то в двух вагонах отсюда ловит веб-канал с реальным порно, обнаженные тела сплетаются в подобие гобелена, какой-то пляж – невозможно определить, остров Самуй или место за пределами Земли.

Босс Туй:

– Есть хочу!

Мулан Руж:

– Еда скоро будет… – В вагоне-ресторане все уже готовится, вок дымится, рисоварка исходит паром, ящики с пивом стоят в ожидании.

– Хочу кимчи!

– Я уточню, есть ли у них… – Хотя она знает, что нет.

– Не стоит, – тягуче, медленно прогудел один из Жаб. – Я взял для босса.

Словарный запас невелик – Жаб выводят не ради их мозгов. Хотя ей стоило бы поинтересоваться…

– Положил в холодильник.

Она наблюдала, как Жаба открывает то, что австралийцы именуют «эскимосиком». Там оказались сосуд с кимчи и… прочие припасы.

Например, банка с живыми мухами для Жаб. Например, что-то похожее на плодный мешок, обложенный сухим льдом…

Прочие вещи.

Она предоставила все это им, а сама вернулась к наблюдению и ожиданию.

«Ты сделаешь так еще», – сказал тогда Выбор Дарвина. И он (она, оно) был прав. Ей понравилось – с яростью приходило ощущение всемогущей силы, и если ее контролировать, то ее можно использовать. Сила зависела от того, как ты ее используешь.