Лучшая зарубежная научная фантастика: Император Марса

– Но ведь это ужасно, – сказал он.

Наконец процесс чистки завершился, и внутренняя дверь шлюза распахнулась. Отец быстро вошел в помещение; не снимая перчаток, отстегнул шлем; его глаза были расширены, губы сжаты в твердую тонкую линию.

– А мы тут говорим о дождевых лесах, – доложил Саймон. Затем обратился к своей новой подруге с вопросом: – Как деревья могут расти под льющейся водой?

– Все совсем не так, – быстро проговорила она и обернулась к отцу. – Привет, Джон. Есть ответ от адвокатов?

– Еще нет. – Отец умолк, потом медленно спросил сына: – О чем еще вы разговаривали?

– Ни о чем, – ответила Лилли.

– О Зоо, – поправил ее Саймон.

– Да, о Зоопроекте, – согласилась она. – Я лишь поинтересовалась у этого молодого человека, что ему известно о моей работе, и он сообщил мне, что, по словам его матери, я слабая, но у меня доброе сердце.

Разве он это ей говорил?.. Саймон был в этом вовсе не уверен.

Отец по очереди заглянул в лица Саймона и Лилли.

– Вот и все, – весело произнесла Лилли.

Скафандр отца сверкал чистотой. Сам отец выглядел разгоряченным, и это было непонятно. Саймону даже показалось, что он устал, хотя сегодня они еще ничего не делали.

Наконец сдавленным, еле слышным голосом отец произнес:

– Не надо.

Саймон не понял, кому из них двоих он это сказал.

Может, это «не надо» предназначалось ему самому?

– Почему это? – напряженно, почти зло спросила отца Лилли. – С чего бы мне вообще думать об этом? У меня ведь такое благородное, доброе сердце, я даже бактерии не могу пожелать зла, не говоря уж о других.

Лилли по-прежнему нравилась Саймону, но взрослые люди бывают очень странными. Неужели Лилли – одна из таких странных взрослых?

Теперь взрослые молчали, даже не глядя друг на друга. Казалось, пол – это самое интересное место в рубке; какое-то время они смотрели в пол пустыми глазами, сжав губы и учащенно дыша.

Чтобы нарушить это молчание, Саймон объявил:

– А я сегодня держал в руках Зерно. Папа мне разрешил.

Но и теперь никто так и не заговорил.

– Зерна – это механизмы, – сообщил мальчик. – Они взрываются как бомбы, очень мощные, а если внутрь заглянуть? У них там маленькие мешочки, и эти мешочки выбрасываются в яму, которую делает бомба, а в них полно хороших молодых букашек, которые умеют делать самые разные удивительные и важные вещи. Они быстро растут, и у них появляются маленькие, крошечные корни, по которым, как по проводам, передается энергия, и благодаря этим корням можно быстро разогреть поверхность и изменить скалы так, чтобы живые существа, такие как мы, были счастливы.

Внезапно Лилли произнесла одно ужасное слово.

Отец, стоявший позади Лилли, положил руку на ее закованное в скафандр плечо.

– Не трогай меня, Джон.

Тогда отец сказал:

– Оставь нас в покое, Лилли.

Всего пять негромких слов. Но Саймон никогда не слышал, чтобы кто-то говорил с такой злостью.

– Надень шлем и уходи, – велел он женщине.

Но Лилли только головой покачала, а затем произнесла с широкой странной улыбкой:

– Саймон? Хочешь услышать кое-что забавное о твоем папе и обо мне?

Мальчик был бы рад любому поводу посмеяться.

– Конечно.

– Нет, – сказал отец и встал между ними. – Одевайся и иди работать, Лилли. Я сообщу своему начальству, что у меня что-то пошло не так и что я еще не готов сеять. Делай, что тебе надо. Это же справедливо – как по-твоему?

– Нет, – ответила она.

– Что?..

Лилли не сводила глаз с Саймона, на ее миловидном смуглом лице появилась непринужденная улыбка.

– Я хочу, чтобы ты мне помог, Джон. С бурением, с забором образцов. Со всем этим.

Отец хранил молчание.

Тогда Лилли сказала:

– Эй, Саймон. Ты же хочешь, чтобы у твоего папы было доброе сердце, правда же?

– Да, – ответил он.

– Что же он должен сделать? Помочь мне или обидеть меня?

– Помоги ей, папа, – стал упрашивать мальчик. – Ты должен помочь, пап. Как же иначе?

Гектор-624

Маленькая птичка оповестила Саймона о предстоящем восстании.

Джеки была создана на основе ДНК попугая жако с существенными генетическими модификациями и перенастройкой нейронных связей; ее интеллект был настолько выше интеллекта обычного попугая, что она вполне могла бы голосовать на выборах. Ее рабочие функции включали в себя дружеское общение; к тому же Джеки была дополнительной парой глаз для постоянного наблюдения за разрастающейся фермой, и она блестяще справлялась с обеими обязанностями. Однако всякое живое существо обладает неожиданными способностями. Не об этом ли предупреждали профессора, обращаясь к каждому новому курсу будущих атумов?[2] Независимо от генетической сложности, умственных способностей или же культуры, в которую был погружен искусственно созданный организм, каждое такое существо таило в себе в равной степени и сюрпризы, и недостатки, и редкие способности, – если последние были излишне впечатляющими, они могли любому подпортить карьеру.

– Тревожных признаков все больше, – сообщила Джеки. – Конечно, они не слишком существенны, но я не могу избавиться от предчувствия, что грядет беда.