Лучшая зарубежная научная фантастика: Император Марса

Здесь легко могла расположиться тысяча человек, но мы увидели лишь одного – мальчика лет двенадцати, одетого в купальный халат и желтые шелковые штаны с аккуратными складками. Полноватый, с приятным, но невыразительным круглым лицом.

Вспомнив о стоимости перелета, я удивился, что встречающий у нас всего один. Мальчик взглянул на Лею.

– Доктор Хамакава. Рад познакомиться.

Потом он повернулся ко мне:

– А ты еще кто такой, черт побери?

– А ты кто? – спросил я. – Где наши встречающие?

Мальчик что-то жевал. Мне показалось, что он захотел выплюнуть жвачку, но передумал и посмотрел на Лею:

– Этот тип с вами, доктор Хамакава? Чем он занимается?

– Это Дэвид Тинкерман, – пояснила Лея. – Технический специалист. И при необходимости пилот. Да, он со мной.

– Передайте, что ему не помешало бы поучиться хорошим манерам.

– Да кто ты такой? – взорвался я. – Ты не ответил на вопрос.

Мальчишка взглянул на меня с пренебрежением, словно еще не решил, стоит ли утруждаться и вообще со мной разговаривать.

– Я Карлос Фернандо Делакруа Ортега де ла Джолла и Нордвальд-Грюнбаум, – медленно произнес он, как будто беседовал с идиотом. – Я владею этой станцией и всем, что на ней имеется.

Голос у него был раздражающе высоким – подростковая ломка вот-вот собиралась начаться, но еще не началась. Лея этого словно и не заметила.

– А, так ты потомок Нордвальд-Грюнбаума. Правителя Гипатии.

Мальчик покачал головой и нахмурился.

– Нет, – сказал он. – Не совсем потомок. Я и есть Нордвальд-Грюнбаум. – Улыбнувшись, он снова превратился в симпатичного ребенка, а когда поклонился, то и вовсе стал очаровательным. – Я султан облаков.

Как выяснилось, у Карлоса Фернандо имелось множество слуг. Когда с приветствиями покончили, он подал знак, и к нам приблизился почетный эскорт из двадцати женщин в шелковых камзолах.

Прежде чем мы вошли в лифт, женщины окружили нас. По знаку Карлоса Фернандо принесли коробку. Карлос вручил ее Лее.

– Это подарок в честь вашего прибытия в мой город, – пояснил он.

Упаковка была очень простой, без каких-либо украшений. Лея раскрыла ее.

Внутри оказался огромный фолиант. Моя спутница достала его. Том, переплетенный в потрескавшуюся темно-красную кожу, без единой надписи на ней. Лея открыла первую страницу.

– Джордано Бруно, – прочла она вслух. – «О бесконечности Вселенной и миров».

С улыбкой она пролистала книгу.

– Факсимиле первого английского издания?

– Я подумал, вам может понравиться.

– Очаровательно. – Лея вернула книгу в коробку и сунула подарок под мышку. – Спасибо.

Лифт поднимался очень плавно; с трудом верилось, что он преодолел два километра менее чем за три минуты. За открывшимися дверями ярко сияло полуденное солнце. Мы вышли в город.

Город казался фантазией из пены и воздуха. Хотя его и накрывал купол, стены были так далеки, что почти таяли на горизонте. В сопровождении охраны мы совершили небольшую прогулку. Повсюду нам попадатись парки: одни – как лоскуток вокруг единственного дерева, другие – целые леса на широких приподнятых платформах, с которых в просторные бассейны фонтанов ниспадали каскады водопадов. Белые подвесные дорожки тянулись вверх, их поддерживали канаты, свисавшие с невероятно тонких балок. Со всех сторон слышались журчание воды и пение птиц.

К концу этой обзорной экскурсии оказалось, что меня незаметно, но эффективно отделили от Леи.

– Эй, а что случилось с доктором Хамакавой?

Меня по-прежнему окружал почетный караул, но Лея и мальчик, он же наследник Нордвальд-Грюнбаум, исчезли.

– Извините, – ответила одна из женщин, чуть выше остальных. – Я полагаю, что ее отвели в апартаменты немного отдохнуть, ведь через несколько часов ее будут приветствовать на уровне общества.

– Я должен быть с ней.

– Нам не поручали привести вас, – возразила она, спокойно глядя на меня. – Не думаю, что вы приглашены.

– Извините, но мне надо их найти.

Женщина отступила и указала на город. Дорожки уходили во все стороны, образуя трехмерный лабиринт.

– Пожалуйста, если хотите. Нас проинструктировали, что вы можете свободно перемещаться по городу.

Я кивнул. Планы здесь явно составлялись без учета меня.

– Как я могу с ней связаться? Что, если я захочу поговорить с Леей… с доктором Хамакавой?

– Она сможет вас найти. Не волнуйтесь.

После паузы она спросила:

– Хотите, мы отведем вас к вашему жилищу?

Здание, в которое меня привели, – одно из целого кластера, подвешенного на перекрестных канатах, – было крупнее многих домов. Я привык жить в ячейках жилых модулей хабитатов, и простор этого помещения меня поразил.

– Добрый вечер, мистер Тинкерман.

Меня поприветствовал высокий китаец лет пятидесяти. Рядом стояла, по видимости, его жена. Она была намного моложе, лет двадцати с небольшим, и, на мой вкус, чуть полновата, но я успел заметить, что здесь такая легкая полнота обычна. За ее спиной прятались двое детишек, то выглядывая из-за матери, то снова скрываясь. Мужчина представился как Трумэн Сингх, а его жену звали Эпифания.

– С остальными членами моей семьи вы познакомитесь через несколько часов, мистер Тинкерман, – пообещал он, улыбаясь. – Сейчас они на работе.