Лучшая зарубежная научная фантастика: Император Марса

В ответ он услышал смешок, а затем зловещее:

– Во всем, разумеется. Во всем.

Все атаки на лаборатории угодили в обстоятельно расставленные ловушки. Застать наемников Маккола врасплох не удалось, а попытка схватить всех главарей разом закончилась ничем; все, что удалось заполучить властям, – несколько голографических изображений и роботизированных имитаторов. Затем мятежники захватили местную систему коммуникации. Их ответная атака должна была пройти точно по расписанию: элементарная порядочность требовала предупредить гражданских и дать им возможность бежать, воспользовавшись любыми доступными средствами. Но власти запретили все перемещения. Спешно собрав уцелевшие силы, они занялись разработкой новых планов, пока не появились пресловутые «псы». Секретные туннели уходили вглубь меньшей части Гектора, и именно оттуда появились чудовища с горячей кровью; невероятно быстрые, они бесконтрольно перемещались по Бумтауну, с одинаковой легкостью поглощая плоть и лазерные разряды.

Саймону удалось воспользоваться возникшим вслед за этим хаосом и совершить побег. На ферме он обнаружил трех роботов гражданского назначения, которые поспешно устанавливали небольшую термоядерную бомбу.

– Мы не можем оставить эти ресурсы врагу, – доложила одна из машин.

Саймону было уже все равно. Он забрал Джеки и кое-какие пожитки, после чего помчатся во временный порт. Почва под его ногами содрогалась и шла трещинами, а тысячи людей в панике покидали Гектор на любом транспорте, хоть мало-мальски годившемся для полетов в космосе, и шли на любой риск, только бы улететь отсюда в сторону Солнца.

В следующие несколько недель Саймона допрашивали голоса издалека – военные стратеги и политики хотели получить информацию о личности Маккола, как можно больше информации. Саймон делился своими догадками и предположениями, стараясь ничем не выдать собственного замешательства. Едва транспорт Саймона вышел на марсианскую орбиту, беженцы были отправлены в карантин на Новый Фобос. Кто знает, какими неизвестными болезнями мог отравить их кровь Маккол? В промежутках между тестами и новыми собеседованиями Саймон смотрел на мир своего детства, манивший его видениями синих холодных морей и плотной, в основном искусственной, атмосферы. Суровый пустынный ландшафт исчез; стремительная трансформация мира вызывала одновременно чувство гордости и печаль утраты. Однако, несмотря на все блестящие планы и триллионы вложенных евро, процесс терраформирования был далек от идеального. С высоты в сорок тысяч километров Саймон распознавал озера, наполненные кислотой, и мертвые сухостойные леса. К тому же ходили слухи, что новая экосистема оказалась гораздо менее стабильной, чем утверждалось официально.

Спустя пятнадцать месяцев Саймона выпустили из карантина. Он смотрел новости о том, как целая флотилия мощных военных судов штурмовала Гектор‑624. Роботы и ударные части высадились в безжизненном кратере, где прежде была ферма Саймона. Грозные псы были расплавлены или заморожены. Каждая битва завершалась победоносно, не за горами была окончательная победа. Однако внезапно война приняла совершенно иной оборот. Сине-белая вспышка взрыва расколола астероид. Со времени начала мятежа меньшая часть Гектора подверглась полной трансформации. Под красноватой корой скрывался транспортный корабль невероятных размеров. Взрыв расколол более крупную часть Гектора на огромные куски, неся смерть наступающим войскам. Половина астероида сошла со своей прежней орбиты, нефтяные двигатели заработали; курс корабля пролегал в опасной близости от Юпитера, но именно близость гигантской планеты помогла кораблю набрать ускорение. Не встретив сопротивления, корабль направился во внешнюю Солнечную систему, пройдя достаточно близко к Сатурну, чтобы получить дополнительный разгон.

Через пять лет были изобретены более совершенные звездные двигатели. К тому времени о планах Маккола уже было известно всем. Никто и не думал преследовать его, тем более – продолжать войну. К чему? Постоянно меняющееся, становящееся все более странным небесное тело из органического углерода, кремния и воды, подогреваемой термоядерной реакцией, стремительно уносилось прочь от Солнца, прочь от человечества. Новорожденное дитя революции направлялось к тройной звезде в созвездии Центавра…

Венера

Со временем история Саймона стала достоянием общественности. Незнакомые люди вдруг обращались к нему по имени, они улыбались ему особой, печальной улыбкой, как это обычно делают в неловких обстоятельствах. Знакомые стали относиться к нему так, будто он для них очень важен, они охотно смеялись над его редкими шутками, желали ему хорошего дня, доброго вечера или сладких, приятных снов. Его коллеги-атумы неизменно выбирали одну из двух линий неадекватного поведения: либо торопились выразить свои соболезнования и спрашивали, могут ли они для него что-нибудь сделать, хоть что-нибудь, либо обижатись на то, что Саймон не доверился им раньше.