Лучшая зарубежная научная фантастика: После Апокалипсиса

Он был симпатичным, какими бывают худощавые. А такие Джейн нравились. Она устала все делать сама.

* * *

Зажглись уличные фонари, хотя и не все. Нат пошел с ними, когда они направились за спальными мешками и вещами. Он прихватил доску с торчащими на одном из концов гвоздями. Назвал ее дубинкой.

Они действовали тихо, но не пытались прятаться. В темноте вещи было отыскать трудно, но, к счастью, Джейн их почти не распаковывала. Они с Франни, которая учащенно дышала, забрали спальные мешки и рюкзаки. В темноте было плохо видно, задний двор превратился в путаницу теней. И она надеялась, что из дома их тоже трудно заметить.

Все прошло спокойно. Из дома не доносилось ни звука, хотя Джейн казалось, что они слишком шумят, собирая вещи. Все трое вышли через заднюю калитку и нервно зашагали к передней части дома. Нат нес дубинку, готовый ударить, а у Джейн и Франни руки были заняты спальными мешками. Они прошли по треснувшей подъездной дорожке и оказались на середине улицы, где вдоль тротуаров все еще стояло несколько выпотрошенных машин. Потом свернули за угол и почувствовали себя в безопасности. Счастливые, они улыбались и вскоре разложили спальные мешки в маленьком лагере Ната на заднем дворе, которому догорающий костерок придавал если и не цивилизованный, то хотя бы домашний вид.

Под утро Джейн вылезла из-под одеяла Ната и улеглась досыпать рядом с Франни, пока та не проснулась.

* * *

На следующий день они шли по шоссе уже втроем. Теперь они были вместе, хотя и не обсуждали это, и Джейн испытывала облегчение. Если с ними мужчина, то к ним, скорее всего, не будут цепляться. В небе три реактивных самолета пролетели на юг, оставив белые следы. Хотя бы самолеты все еще летают. Хотелось надеяться, американские.

Они ненадолго остановились, пока Нат зашел за мостик по малой нужде.

– Мама, как думаешь, кто-нибудь залез в квартиру Пита? – спросила Франни.

– Не знаю.

– А как ты считаешь, что с ним случилось?

Вопрос застал Джейн врасплох. Они ушли, даже не обсудив судьбу Пита, и женщина просто решила, что Франни, как и она, считает Пита погибшим.

– Я что хотела сказать, – продолжила Франни, – если у них кончился бензин, то он мог где-то застрять. Или его ранили, и он попал в госпиталь. Даже если госпиталь не принимал обычных людей, то копов они бы приняли. Потому что считают копов «своими». – Франни говорила как взрослая, объясняя матери, как устроен мир. – Они держатся вместе. Копы, пожарные и медики.

Джейн не совсем понимала, о чем говорит Франни. При обычных обстоятельствах она бы так дочери и ответила. Но как вести такой разговор, она не знала. Тут из-за мостика вышел Нат, поправляя на себе одежду, и стало ясно, что тема закрыта.

– Ладно, – сказал он. – Далеко еще до Уоллиуорда[33]?

Франни хихикнула.

Их самой большой проблемой стала вода. Ее было трудно найти, а когда им все же это удавалось – в пруду или, очень редко, в еще не разграбленном доме, – то тяжело нести. К счастью, Нат очень хорошо умел разводить огонь. У него было припасено шесть одноразовых зажигалок, раздобытых на бензоколонке, и, найдя пруд, они кипятили воду. Джейн где-то читала, что это надо делать восемнадцать минут. На деле же они просто доводили ее до кипения. Вода из пруда была ужасна на вкус, но их постоянно мучила жажда. Франни хныкала. Джейн боялась, что Нату надоест это слушать и он уйдет, но, очевидно, до тех пор, пока она каждую ночь перебиралась в его спальный мешок, он уходить не собирался.

Джейн ждала, пока не убеждалась, что Франни заснула. Это было сложно: обычно они настолько уставали, что она с трудом держалась, чтобы не заснуть. Но Джейн боялась потерять Ната.

Поначалу ей нравилось, что он никогда не делал ей намеков по вечерам. Инициатива всегда шла от нее. Так было проще. Но теперь он все чаще притворялся спящим, когда Джейн к нему перебиралась. Или действительно спал, мерзавец, потому что ему не приходилось бороться со сном. Она клала руку ему на грудь, потом опускала ниже, возбуждая его. Расстегивала его шорты, но он и тогда лежал бревном. Она елозила по нему какое-то время, и лишь тогда он стягивал шорты и белье и позволял ей забраться на себя и работать, пока он не кончал. Потом она слезала. Иногда он мог сказать: «Спасибо, детка». Но чаще ничего не говорил, и она переползала обратно к Франни с ощущением, что только что отдала арендную плату. Она никогда ни с кем не спала за деньги. Джейн все твердила себе, что уж в эту ночь она к нему не полезет. Посмотрит, что он станет делать. Черт, если он от них уйдет, так уйдет. Но потом все равно лежала и ждала, пока Франни заснет.