Лучшая зарубежная научная фантастика: После Апокалипсиса

Большая часть вооружения находится в очень плохом состоянии. Лишь пять из двенадцати пушек выглядят способными вести огонь, а один из бункеров в стороне забит неразорвавшимися снарядами. С которыми, по разумению Май, вполне справится команда чистильщиков. Несмотря на броню, девушка не хочет связываться с этим.

* * *

Есть одна жертва, и Нгуен недовольна этим. Раненый кореец лежит в похожих на кокон носилках, подсоединенный к системе реанимации, им занимается медик, которого миротворцы захватили с собой.

– Это будет катастрофа для связей с общественностью, – говорит Нгуен Май.

– Что случилось? – спрашивает Май.

– Он бросил гранату, а та срикошетила обратно к нему, – отвечает Нгуен, качая головой. Она сняла шлем и держит его, зажав под мышкой. – Мы вели себя слишком агрессивно. Я боролась против нового расписания, но мои возражения отвергли. Штаб-квартира ООН ободрена достигнутыми успехами. Теперь посмотрите на него: в вечерних новостях каждый увидит этого идиота пострадавшим.

Май оглядывается на раненого.

– Он может выжить.

Нгуен поднимает голову.

– Вы не настолько глупы. Вы в курсе, что значение имеет лишь его образ раненого. Опросы покажут уменьшение поддержки миссии. А с вами все в порядке, сержант Нонг? Моя командирская программа отметила флажком одно из ваших действий.

Май вспоминает момент, когда она замахнулась кулаком, и открывает рот, чтобы ответить, но другой солдат перебивает ее:

– Капитан, вы должны пойти с нами.

Северокорейцы покинули огневую точку, и защитная сеть полностью установлена в своих новых границах, закрывая эту область противоартиллерийским куполом. Воздушные суда создают вокруг новые стены. Тем не менее Май и Нгуен снова натягивают шлемы и бегут за посыльным.

Тропинка ведет к лесу и виляет в сторону к спешно вырытой яме. Свежий земляной шрам в траве.

Там лежат тела. Истощенные. С выпирающими ребрами. С провалами глазниц.

– Гражданские. – и Май слышит, что голос Нгуен дрогнул.

Тела стянули вниз и сложили в мелкой могиле. Всего лишь старики, женщины, дети, пытавшиеся найти лазейку к лучшей жизни.

Май срывает шлем, чтобы глубоко вдохнуть, и сразу жалеет об этом. Воздух полон зловонным гниением.

– Это наша вина. Они пытаются пробраться в наш лагерь, – говорит она.

Она пока не надевает шлем обратно. Что-то в запахе смерти подкрепляет ее, напоминает, каковы ставки, кто тут теряет больше всех и больше всех боится.

Нгуен поднимает забрало.

– Прямо сейчас они умирают, пытаясь бежать на север, в Китай, или просто медленно погибают в собственных домах. Не забывай.

Май сглатывает и кивает.

Но это не помогает ей избавиться от смутного чувства вины.

* * *

Назад, к центру их основного лагеря, выдохшуюся, с истрепанными нервами Май подвозит один из грузовиков чистильщиков. Китайский инженер, сидящий на конце плоской платформы, любопытствует:

– Я думал, вы не устаете в этих костюмах, – говорит он, предусмотрительно обращаясь к ней по-английски.

– Это неверное представление, – отвечает Май. – Ваше тело по-прежнему движется весь день. Мускулы все так же много работают. Они просто усилены.

– А если в вас стреляют? – спрашивает он.

Он пялится на царапины с внешней стороны брони.

– Привыкаешь, – говорит Май с упрямой убежденностью, которой пока не чувствует.

Она опускает взгляд к шлему в своих руках. Там вмятина прямо на лбу и слой свинца и меди, брызнувших на лицевую панель.

Вмятина предполагает по крайней мере некоторый уровень уязвимости.

Май встряхивается и оглядывается. Флотилия грузовиков чистильщиков покрыта рекламными слоганами.

– Тут во все встроена реклама? – спрашивает она инженера, надеясь сменить тему.

– Почему нет? – Он пожимает плечами. – Если все идет нормально, то на что целый день смотреть беженцам? На логотипы «Форда» или «Ниссана», «Макдональдса» и «Данона», «Эппла» и «Самсунга». Стать тем, кто принес им мир и процветание, какая реклама может быть лучше?

«А если не сработает, – понимает Май, – эти люди никогда больше не увидят таких символов». Спонсоры теряют некоторое количество грузовиков, сколько-то денег, какое-то обмундирование вроде прошлогодней обуви и тренировочных костюмов.

Компании спишут все как благотворительные пожертвования и так или иначе останутся с прибылью.

Они всегда остаются с прибылью. Они выигрывают при любом раскладе.

* * *

Умы, благодаря которым развился такой способ борьбы, несмотря на их жестко организованный, военизированный мир, родились из мирных протестов и легитимных с технической точки зрения свержений режимов. Это племянники и племянницы двух поколений операций ООН, высмеянных ведущими державами, но обладающих историей тихого, постепенно нарастающего развития и мучительно медленного прогресса.

Они – результат смоделированных решений, тестирования рынка и западного страха дурной славы.

Что в этом всем обозначало войну? В тренировочном лагере Май готовилась к кровавым схваткам ближнего боя и изучала групповые перемещения. Училась думать как часть команды. Полностью достигать целей миссии.

Армии нужны быстро соображающие решатели проблем, готовые применять насилие ради страны, которой они служат.