Лучшая зарубежная научная фантастика: После Апокалипсиса

Случилось нечто ужасное. Линнея не знала, что именно. Но отец побледнел и встревожился, а мама решительно сказала «Будь смелой!», а потом ей пришлось уйти, и всё из-за этого чего-то ужасного.

Они жили втроем в красном деревянном доме с треугольной черной крышей на краю леса. Из окна своей комнаты на чердаке Линнея могла рассмотреть маленькое озерцо вдали, покрытое серебристым льдом. Дом выглядел так же, как в старину, во времена гробовщиков, которые хоронили умерших в красивых отполированных коробках с металлическими украшениями, теперь таких больше не делают. Дядя Олаф зарабатывал на жизнь, рыская по гробам и собирая металл. На шее он носил ожерелье из найденных золотых колец, нанизанных на серебряную проволоку.

– К дорогам близко не подходи, – сказал отец. – Особенно к старым. – Он дал ей карту. – Она поможет тебе добраться до дома бабушки.

– Мамы Ма?

– Нет, мамы Па. Моей матери. В Годасторе.

Годастор, маленький поселок, находился на другой стороне горы. Линнея понятия не имела, как туда добраться. Но карта ей подскажет.

Мама дала ей маленький рюкзачок с провизией и порывисто обняла. Затем сунула что-то в карман пальтишка и сказала:

– А теперь иди! Пока не началось!

– До свиданья, Ма и Па, – вежливо сказала Линнея и поклонилась.

А потом ушла.

* * *

Линнея топала вверх по высокому заснеженному склону, огибая гору. Идти было трудно, но послушная девочка не сдавалась. Погода испортилась, но, если Линнея начинала замерзать, она чуть усиливала подогрев пальтишка. Поднявшись на вершину склона, она обнаружила узкую тропку, на которой и одному-то тесно, и пошла по ней вперед. У нее и мысли не возникло, что, возможно, это одна из тех дорог, о которых ее предупреждал отец. Она даже не удивилась тому, что снега на ней вовсе не было.

Немного погодя Линнея начала уставать. Поэтому сняла рюкзачок и положила его на снег, рядом с тропой, а сама пошла дальше.

– Погоди! – сказал рюкзачок. – Не бросай меня.

Линнея остановилась.

– Прости, – ответила она. – Но нести я тебя не могу, ты слишком тяжелый.

– Если не можешь нести, – сказал рюкзачок, – то я сам пойду.

И пошел.

Девочка зашагала вперед, за ней рюкзачок, так они и подошли к развилке. Одна тропинка вела вверх, а вторая вниз. Линнея посмотрела на одну, потом на другую. Она понятия не имела, по какой ей нужно идти.

– Почему бы тебе не взглянуть на карту? – предложил рюкзачок.

Так она и сделала.

Осторожно, чтобы не порваться, карта развернулась. По ней ползли контурные линии, пока она определяла местоположение. Синие ленточки побежали вниз по холму. Черные дороги и красные пунктирные тропки тянулись в разные стороны.

– Мы здесь, – сказала карта, и в середине появилась маленькая кнопка. – Куда бы ты хотела пойти?

– К маме Па, – ответила Линнея. – В Годастор.

– Это далеко. Ты умеешь читать карту?

– Нет.

– Тогда иди по дороге вправо. Когда дойдешь до следующей развилки, снова вытащи меня, и я скажу, куда тебе идти дальше.

Линнея шла вперед, пока окончательно не устала и не села в снег у дороги.

– Вставай, – подбодрил рюкзачок. – Тебе надо идти дальше.

Карта, которую она положила обратно в рюкзачок, сказала приглушенным голосом:

– Иди прямо. Не останавливайся.

– Тихо, – шикнула на них Линнея, и они, конечно же, послушались.

Девочка сняла варежки и начала рыться в карманах, чтобы посмотреть, не захватила ли она с собой игрушек. Игрушек не оказалось, но зато она нашла то, что мама сунула в карман пальтишка.

Даларнскую лошадку.

Даларнские лошадки встречаются разных размеров, эта была совсем крохотная. Их вырезают из дерева и раскрашивают яркими красками, а вместо сбруи рисуют цветочки. Лошадка Линнеи была красная и обычно стояла на полке в доме родителей. Даларнские лошадки старинные. Их делали еще в давние времена, когда жили гробовщики, перед тем как появился странный народец. Теперь не осталось ни гробовщиков, ни странного народца. Только шведы.

Линнея принялась двигать лошадку вверх и вниз, словно она скачет.

– Здравствуй, лошадка, – сказала она.

– Здравствуй, – ответила лошадка. – Ты попала в беду?

Линнея задумалась, а потом призналась:

– Я не знаю.

– Кажется, ты в беде. Ты ведь не должна сидеть на снегу. Иначе израсходуешь аккумуляторы пальтишка.

– Но мне скучно. Здесь нечего делать.

– Я научу тебя песенке. Но сначала нужно встать.

Линнея нехотя поднялась. И пошла дальше в гаснущем свете дня, за ней последовал рюкзачок. Девочка с лошадкой пели хором.

Разгоняя сумрак ночи,
К нам летит веселый голос.
Это королева света
Песню радости поет.

Тени удлинились, а деревья по обе стороны тропы стали угольно-черными. И только березы белели в сумерках, словно призраки. От усталости Линнея начала спотыкаться, но тут увидела впереди свет. Сначала она подумала, что это чей-то дом, но, подойдя ближе, разглядела костер.

У огня кто-то сидел, развалившись. На малый миг Линнея испугалась, подумав, что это тролль. А потом заметила человеческую одежду и поняла, что незнакомец – норвежец, а может, даже датчанин. И бросилась к нему.

Услышав топот, человек вскочил.