Лучшая зарубежная научная фантастика: Сумерки богов

– Трать сколько нужно, – говорила Лин. – Только не забывай предварительно сообщать мне.

Семейным бюджетом занималась жена. «Предварительно сообщай мне» – вот в чем заключалась ловушка. Если он сперва тратил деньги, а после говорил ей, она злилась. Могла раскричаться, а могла и говорить тихо. В любом случае, когда Лин злилась, она напоминала подпитывающий сам себя шторм, с каждой секундой становящийся громче и свирепее. Шторм, как правило, длился до тех пор, пока она не хлопала дверью и не уезжала, все еще продолжая кричать. Через несколько часов она возвращалась: иногда все еще злая, иногда нет.

Однажды, когда она вот так вернется, Белла она уже не застанет.

Эта мысль все чаще приходила ему на ум. Она возникала в той самой части сознания, которая заметала проблемы под ковер.

Неделю спустя после преступления, когда он читал, она бросила ему на колени выписку с банковского счета. Тогда они много читали, потому что у телевизионщиков закончилось терпение и их отключили от кабеля.

– Что? – спросил он.

– Там подчеркнуто.

Проклятье. Он забыл.

Магазин MCD № 1635.

– Ты не показывал мне этот чек.

– Правда? Прости, я думал, что отдал его тебе.

Он и вправду сожалел о своем поступке. Ну что еще он мог сделать? «В этот момент, – подумал он, – любой разумный человек махнул бы рукой». Но только не Лин.

Она начала кричать. Штормовой ветер набирал силу. Как, по его мнению, она должна высчитывать, сколько потратить на аренду, на машину, на электричество, на телефон, на чертовы продукты, если она не знает, сколько он тратит на всякие большие и важные вещи? То есть, как выясняется, на бигмаки. Она не припомнит, чтобы он спрашивал, любит ли бигмаки она, потому что его, похоже, слишком занимали другие дела: сначала он вел себя как безответственный, эгоистичный козел, а потом прятал чек.

Он умел игнорировать ее вопли, но лишь до тех пор, пока она не выдвигала подобных обвинений.

– Я забыл, – напомнил он ей. Он тоже начинал злиться, и это обещало плохо кончиться.

Она стала орать громче, он последовал ее примеру, и в итоге она сорвалась на визг. Голос ответственности в его голове сделался беспокойнее. На этот раз она действительно взбешена. Этот тихий голосок подсказывал, что в таком состоянии ей нельзя садиться за руль, потому что она может ранить себя. Или кого-то еще.

В нем говорил работник зоопарка. Он знал, что животным, что бы ни случилось, нельзя позволить взбеситься.

Она вышла в ванную, не переставая орать, а Белл воспользовался этой возможностью и спрятал ее ключи. Глубоко в коробке с засохшим печеньем.

Вернувшись, она, конечно же, принялась рыскать по комнате в поисках этих самых ключей. Лин постоянно забывала, где их оставила. Находиться они могли где угодно.

Она прочесывала комнату.

Десять, пятнадцать минут, она искала повсюду. Она перестала орать на Белла и начала утихать.

Однако он знал: эта тишина бывает очень обманчива. Это ведь не спокойствие. Лишь тишина. Словно огонь, пробирающийся внутрь стен и невидимый до тех пор, пока кто-нибудь не откроет дверь.

Белл понял, что совершил ошибку. Она так и будет рыскать по комнате целую вечность, вот в чем проблема. Рано или поздно ему придется признаться, что он спрятал ключи. И тогда все сделается еще хуже. Она начнет орать громче. Разразится шторм века.

Иногда ему становилось жаль ее. В конце концов, она же почти сумасшедшая. Даже более чем почти. Бедная девочка. Но какая же стерва.

Он чуть не произнес это вслух.

В конце концов она снова скрылась в ванной, а Белл тихо, как ночной вор, положил ее ключи в ящик стола.

Лин вернулась, но в ящик заглянула не сразу. Она уже заглядывала туда. Несколько раз. И она знала это, а Белл знал, что она это знает.

– Ублюдок, – прошептала она, задыхаясь. Она почти плакала.

Белл испытал угрызения совести.

Противостоять слезам он не мог. Он растаял, двинулся к ней. Ему захотелось ее защитить.

Когда она швырнула в него ключами, он пригнулся, но левое ухо все же задело.

На какое-то время опять стало шумно. Белл поднял ключи и открыл дверь трейлера.

Лин схватилась за сумочку.

– Дай их сюда! – закричала она.

Белл не обратил на это никакого внимания.

На этот раз уехал он.

Нарезая круги, он потратил бензина на десять долларов. Он наслаждался этой растратой. Наслаждался поездкой. Разговаривал сам с собой.

Когда он все же вернулся, то увидел, как она дрожит, стоя на ступеньках.

Дверь захлопнулась, и она осталась на улице перед закрытым трейлером холодным осенним вечером.

Вновь угрызения совести.

Поездка не помогла.

Все-таки брак – сложное дело.

Млекопитающие щелкают.

Они сходятся, и иногда раздается щелчок. А иногда нет.

На следующий день после того, как Белл оставил Лин мерзнуть у трейлера, нечто вроде щелчка произошло между ним и Коулом.

Белл не мог объяснить, как именно это произошло. Стоя на крыше, он наблюдал за моржами – ластоногие волокли свои туши по мокрому асфальту.

Коул взобрался по лестнице и присоединился к нему. В вольере два самца с ревом бросились друг на друга и столкнулись.