Лучшая зарубежная научная фантастика: Сумерки богов

Он лгал. Как будто голос самого Инти раздался у меня в голове. Я чувствовал невероятное изнеможение, но двигался бесшумно. В ботинке у меня до сих пор лежал силовой нож, украденный из ресторана на Каслоне. Я вытащил его, достал лезвие и подошел к мастеру, когда тот начал оборачиваться.

В руке он держал бластер и очень удивился, увидев, насколько близко я стою. Его глаза широко открылись, когда я вонзил нож прямо ему под ребра.

Сточик:
Наша история завершена,
О крахе больше речи нет.
Из семени появится росток,
Что станет доказательством деяний наших.
И более свидетельств нам не будет.

Селена:

Я не уйду ни с кем, кроме тебя,
Любимый. Так сохрани то слово,
Что дает нам силу идти вперед.
Оставим позади все остальное,
Чтобы покой пришел к нам.

После того как орден связался с каслонским правительством, оно капитулировало через неделю. Как только империя стала выводить войска с планеты, а в Астаре появилось временное правительство Гельветической республики, я прошел через сложный процесс скачивания космогонических пьес из своего разума. «Уход» вновь заключили в кристалл и даровали каслонскому легату во время торжественной церемонии по случаю возрождения человечества.

Она прошла в солнечный день посредине лета в городе тысячи шпилей. Свет затопил улицы, на которых граждане в ярких цветастых одеждах танцевали и пели под музыку волынок. Пурпурные и зеленые флажки развевались на вершинах башен; дети свешивались из окон вторых этажей всех школ, выбрасывая целую бурю конфетти на шествие, проходящее внизу. Из огромного храма доносился аромат благовоний, а на небе флаеры разноцветными линиями выводили сложные узоры.

Мы с Нахид тоже там были, хотя я не вел церемонию, предпочтя выбрать свое истинное место. Я на самом деле мало значу. Я всего лишь слушался велений богов.

Я покинул орден, как только завершились переговоры. Поначалу братья пришли в ужас от убийства мастера Дария. Я объяснил им, что он сошел с ума, хотел застрелить меня и уничтожить пьесы. Конечно, многие сомневались. Но когда я настоял на том, что нужно придерживаться плана, который мастер изложил всем, прежде чем отправить меня на задание, они, кажется, поверили мне на слово. Успех нашей миссии затмил потерю великого лидера, и, более того, его гибель стала частью легенды, превратив Дария в поистине трагическую фигуру. О его жизни и смерти, а также об освобождении Гельветики сочинили драму.

Прошлой ночью Нахид, я, наши дети и внуки смотрели за тем, как актеры разыгрывали эту пьесу на площади в центре города, где мы открыли мастерскую по пошиву одежды. Последние сорок лет вокруг нее вертелась вся наша жизнь. Я смотрел на события своей юности, на комедию и трагедию, на горе и радости и вновь задавался вопросом, заслужил ли все те блага, что пали на меня с того самого дня. С тех пор как я вонзил нож в живот собственного учителя, от которого получил все, что знаю о благодати, голоса в моей голове исчезли навсегда.

Стремительный упадок Каслонской империи и сопутствующее ему возрождение Гельветики начались в тот самый момент, когда я покончил с желанием Дария освободить людей от веры и долга. Народ, стоя на коленях в храмах двенадцати планет, радостно возносит молитвы об освобождении, слушает, слышит и подчиняется.

Скоро я упокоюсь под землей, как тот металлический человек, что хулил богов, хотя, в отличие от него, навряд ли когда-нибудь пойду снова. Если я и совершил ошибку, то не мне о ней судить. Я умру, держа любимую женщину за руку, но истины так и не узнаю.

МОРИН МАКХЬЮ ПУСТЯКИ