Лучшая зарубежная научная фантастика: Сумерки богов

Она сбежала по ступеням и, приподняв подол ситцевого платья, припустила по газону, безоглядно и безрассудно, ее стремительный полет заставил меня бояться, что она наступит на спрятавшуюся меж камней змею или споткнется, и в то же время так сильно напомнил мне ту золотую пору, когда мы росли вместе с Сарасвати. Она засунула палец в рот и крепко прижалась к отцу, стесняясь смотреть на меня в открытую.

– Покажи ему свой бинди, ну же, он такой красивый!

Я заметил красную метку у нее на лбу, больше, чем обычно, и неправильного цвета. Я перегнулся через стол, чтобы рассмотреть ее. Она шевелилась. Красное пятнышко казалось скопищем кишащих насекомых, едва различимых. Я отшатнулся вглубь кресла. Ноги мои взметнулись, не касаясь земли.

– Что ты сделал?! – вскрикнул я. Голос мой прозвучал тоненько и пронзительно.

– Ш-ш. Ты ее напугаешь. Ну, давай, Нирупа, беги. Спасибо. Я подготовил свою дочь для будущего. Как наши родители готовили для будущего тебя. Только будущее это, похоже, не такое, как они думали.

– Твой биочип…

– Работает. Благодаря небольшой помощи ИИ. Но, как я сказал, это лишь часть дела. Крохотная частица. У нас в разработке проект, это истинная революция. Настоящий смысл нашего будущего.

– Расскажи, что это.

– Распределенная пылевая обработка данных.

– Объясни.

Шив объяснил. Это оказалось не что иное, как трансформация информационных технологий. Его исследователи уменьшали компьютеры, все меньше и меньше, от рисового зернышка до сперматозоида, и далее, и далее, до размера молекулы и еще меньше. Конечной целью были роящиеся компьютеры величиной с частички пыли, сообщающиеся друг с другом в свободном полете, компьютеры, способные проникнуть в каждую клетку человеческого тела. Они будут универсальными и вездесущими, как пыль. Мне стало страшно и холодно в этой липкой варанасской ночи. Я понимал, каким видит наше будущее Шив, возможно, даже лучше, чем он сам. Бинди и пылевой процессор: один взламывает темницу черепа, другой превращает мир в память.

Мало-помалу наши личности перетекут в этот пылевидный мир; мы превратимся в нелокализованные облака, мы станем проникать друг в друга куда глубже и мощнее, чем изображено на любой тантрической храмовой резьбе. Внутренний и внешний миры сольются воедино. Мы сможем быть многим и проживать множество жизней одновременно. Мы станем бесконечно копировать себя. Мы сольемся с ИИ и станем единым целым. Это их условия соглашения, их мирный договор. Мы станем одним видом, постчеловечество, пост-ИИ.

– Вам до этого еще работать и работать, – резко осадил я фантазии Шива.

– Да, так и было бы, если бы нам немножко не помогли.

– Как?! – выкрикнул я снова. Теперь уже ИИ обеспокоенно уставились на меня.

Шив указал пальцем в ночное небо.

– Я могу донести на тебя, – сказал я. – Американцам не понравится, что их система защиты взломана.

– Ты не сможешь остановить этого. Виш, ты больше не будущее.

Из всего сказанного Шивом в саду именно эти слова прицепились ко мне. Я бесшумно скользил по Дели в комфортабельном черном правительственном автомобиле, и мужчины в белых рубашках, женщины в ярких туфлях, машины и жужжащие тук-туки[156] казались мне иллюзорными. Город еще переживал свою блестящую победу – лишь разгромный проигрыш в крикет мог бы взволновать народ сильнее, – но толпы выглядели театрально, словно статисты, а огни и улицы – фальшиво, как в очередном эпизоде «Города и деревни». Как мы будем жить без нашей национальной панацеи? Но Шив подтвердил: ничто, абсолютно ничто не сможет помешать появлению нового поколения третьих. Возможно, они возникают прямо сейчас, пока Курма, мой божественный тезка[157], в облике испуганной черепахи пахтает из молока мир. Я остро ощущал, что тучи ИИ кружатся надо мной, проникают внутрь меня и вылетают обратно, слой за слоем, уровень за уровнем, во множестве и поодиночке. В обоих Дели не осталось больше места для древних джиннов. Их сменили ИИ. Это был их город. Договариваться – вот единственный выход. Пыль летала по улицам, наслаиваясь на пыль. Я видел конец истории, а ногами все еще не доставал до пола лимузина.