Лучшая зарубежная научная фантастика: Сумерки богов

Я позвонила Варнику Сера и велела как можно скорее прислать людей. Потом связалась с боссом, Марком Годином, и рассказала, что случилось. Марк не обрадовался звонку среди ночи, равно как и не обрадовался шуму, который должно было вызвать двойное убийство, но, когда разговор дошел до дальнейших действий, оказалось, что он уже все продумал.

– Скрыть эту историю не удастся, местные телевизионщики обо всем прознали. И корейцы если еще не вмешались, то скоро подтянутся. Пак Ян Мин скажет несколько неласковых слов своему Лэнски.

– Хорошо, если обойдется словами, сэр.

– Как бы то ни было, Лэнски постарается, если еще этого не сделал, подчистить улики. Я получу приказ на прекращение деятельности в его конторе, и от судьи Провензано добьемся подтверждения. После этого тебе надо будет заглянуть к мистеру Лэнски и пригласить его к нам на беседу.

– Я уже подготовила бумаги, – сказала я и объяснила, где их искать.

– Ты, как всегда, предусмотрительна, Эмма.

– Должно быть, интуиция сработала.

– Встречаемся у меня в кабинете в… сколько времени у тебя займет все это?

– Я только дождусь, пока подъедет Варник, – сказала я.

– Жаль мальчишек, – продолжал Марк, – но, может быть, у нас теперь найдется кое-что против господ Лэнски и Пака.

– Да, во всем надо видеть светлую сторону, – сказала я.

Позвольте мне немножко поговорить об умерших. Отдать им должное, как сказал бы Август Закариас.

Как все, кто выиграл в эмиграционной лотерее и не продал затем свой выигрыш крупной корпорации или агентству, не отдал его родственнику, который того больше заслуживал или желал, и не был ограблен соседом, супругом, отпрыском или случайным незнакомцем (по статистике ООН, больше четырех процентов победителей эмиграционной лотереи исчезают или становятся жертвами убийства), и не отложил его на неопределенное «потом», с тем чтобы до времени остаться на руинах Земли (ведь после краха экономики, после войн и радикальных перемен климата, после всех безумств и даже после того, как джакару предоставили нам доступ к сети червоточин, связывающих пятнадцать красных карликов, в обмен на внешние планеты Солнечной системы, все еще можно было жить более или менее обычной жизнью с ее маленькими радостями и трагедиями, с любовью или без любви, вступая в брак, рожая детей, хороня родителей, переживая из-за карьеры, или из-за потери места, или из-за опухоли в груди, или из-за крови в унитазе) – словом, как все, кто выиграл в эмиграционной лотерее и поверил, что выигрыш – это шанс выбраться из рутины или беды и начать жизнь сначала (опять же статистика ООН: тридцать шесть процентов женатых разводятся в течение двух месяцев после выигрыша), Джейсон Синглтон и Эверетт Хью надеялись изменить жизнь к лучшему. Им было мало той старой жизни, которой жили почти все. Люди думают, что, переместившись на другую планету, на самый дальний край света, они радикально изменят и жизнь, – но только они забывают, что берут свою жизнь с собой. Счетоводы летят на корабле, мечтая о приключениях, а находят себе очередную бухгалтерскую работу; полицейский становится полицейским либо телохранителем при крупном бизнесмене или богатом гангстере; фермер возделывает клочок земли на побережье к западу от Порт-о-Пленти или на одном из тысяч мирков, вращающихся вокруг других звезд системы, и так далее, и тому подобное. Но Эверетт Хью и Джейсон Синглтон были совсем молоды и считали, что перед ними открыты все пути. Они мечтали разбогатеть. Мечтали прославиться. Почему бы и нет? Удача уже коснулась их своим крылом, когда они выиграли билеты в новую, лучшую жизнь среди звезд. После такого кажется, что нет ничего невозможного.

Парни познакомились на челноке, который унес их за низкую земную орбиту к устью червоточины, заякоренной на точке Лагранжа между Землей и Луной, а затем нырнул туда, в мгновенье ока преодолев пять тысяч световых лет, и вынырнул в точке Лагранжа между большим, как Марс, спутником зеленовато-голубого метанового гиганта и неприметным красным карликом класса МО, а потом свернул к Первой Ступени и приземлился на космодроме рядом с городом Порт-о-Пленти.

Я проделала тот же путь двадцатью двумя годами раньше, когда, через две недели после первого развода, выиграла в эмиграционной лотерее. В то время это показалось мне знаком судьбы: собирай все, что осталось от твоей жизни, отправляйся в новый мир, начни сначала. Когда я добралась до Первой, Порт-о-Пленти был захолустным поселком среди чужих руин. Я три года трудилась в городской полиции, потом завербовалась в агентство безопасности ООН и, работая на космодроме, познакомилась со вторым мужем, мы поженились, и все очень скоро стало плохо – но это уже другая история, да к тому же человека уже нет в живых.