Лучшая зарубежная научная фантастика

Но это упрощенная модель, в ней нет внешних рынков. Товары продаются только этой самой тысяче рабочих, и общая цена продуктов больше, чем общее количество денег, которое им заплатили за материалы и труд. Как же они могут позволить себе что-то купить? Влезают в долги. А потом занимают деньги, чтобы расплатиться с долгами. Деньги им дают фабрики, также продающие товары в кредит. В системе недостаточно денег — недостаточно ценности — чтобы покрыть долги, а потому они возрастают, пока система уже не может себя поддерживать. Происходит катастрофическое обрушение, мы называем его депрессией. Два предприятия разоряются и их активы поглощаются выжившими по низкой цене, таким образом оплачивая собственную задолженность и восстанавливая равновесие системы. В результате цикл запускается вновь.

::И причем тут (возлюбленный город)/Вавилон/[мать-доверия]?::

— Каждое ваше общественное действие подразумевает обмен доверием, так? И каждое одолженное доверие повышает престиж королев-матерей, а, следовательно, количество доверия, воплощенное в самом Вавилоне.

::Да::

— Но королевы-матери других городов, включая заклятых врагов Вавилона, также олицетворяют огромное количество доверия.

:: Разумеется::

— Хватит ли доверия во всем мире, чтобы расплатиться со всеми, если королевы-матери потребуют его одновременно?

Дядя Ваня промолчал.

— Вот тебе и объяснение… очень многим вещам. Земля послала нас сюда, так как ей нужна информация для покрытия растущей задолженности. Постройка Европы потребовала огромного количества данных в большинстве своем частных, а потому мы, европейцы, коллективно находимся в долгу перед домом и индивидуально перед Властителями Экономики самой Европы. Принимая во внимание проценты, каждое поколение оказывается во все более тяжелом положении, а потому отчаяние только усиливается. Наша потребность учиться огромна и она непрерывно растет.

::(чужаки-без-доверия)/Европа/[гнусные предатели]::

|

могут/должны/<непереводимо>

|

::потребовать/предъявить[отрицательное действие]::

::сопротивляться/<непереводимо>/[полное отсутствие доверия]

| |

::(те-кто-управляют-доверием):: ::(те-кто-недостойны доверия)

— Он спрашивает, почему Европа просто не объявит себя банкротом, — объяснила я. — Не откажется от всех обязательств и не национализирует всю полученную на данный момент информацию. Это если по существу.

Ответ чрезвычайно прост: Европа по-прежнему нуждалась в знаниях, которые ей могла передать только Земля. Изобретательность даже полумиллиона людей не может сравниться с целой планетой, а потому их технология всегда будет опережать нашу. Если мы откажемся от долгов, то нам не станут передавать планы новых устройств, вместе с песнями, играми и новостями о том, что происходит со странами, некогда значившими столь много для наших прапрапрадедов. Я наблюдала за тем, как Квивера старается сформулировать эту мысль в наиболее простой форме. Наконец, он сказал:

— Если мы так сделаем, никто и никогда больше не будет нам доверять.

После долгого молчания Дядя Ваня снова вернулся к пиджину:

::Почему ты рассказал мне эту [ненадежную] историю?::

— Чтобы ты понял, насколько много у нас общего. Мы можем понять друг друга.

::<Но>/не/[поверить]::

— Нет. Но нам и не нужно верить. Взаимной заинтересованности вполне хватит.

Проходили дни. Возможно, Квивера и Дядя Ваня стали понимать друг друга лучше. А может, и нет. Я поддерживала в теле человека стабильный баланс электролитов и закоротила его реакции обратной связи, чтобы он не чувствовал боль сверх обычного. Правда, в результате он кормился за счет собственного жира, а запасы последнего иссякали. Карлос в относительном комфорте умирал от голода — я давала ему максимум две недели — и знал об этом. Он был бы последним дураком, если бы думал иначе, а мне приходилось поддерживать его мыслительный процесс на высоте, давая вице-консулу хоть какой-то шанс на выживание.

Тропу пересекла длинная, низкая гряда, и без каких-либо обсуждений Квивера и Дядя Ваня поднялись над шатром парового леса и облаком влаги, выбравшись на свежий воздух. Оглянувшись назад, человек увидел размыв в склоне позади них, дно которого было вычищено от почвы кипящим стоком и усеяно квадратными и прямоугольными камнями, а вот привычных для строений Геенны шестиугольных балок не наблюдалось. Компаньоны только что взобрались на курган древнего павшего города. Башня лежала прямо на земле, под углом сверху вниз, с востока на запад.

— Я — Озимандия, я — мощный царь царей! Взгляните на мои великие деянья, владыки всех времен, всех стран и всех морей![3] — произнес Квивера.

Дядя Ваня промолчал.

— Еще один метеоритный удар. И какие на него были шансы?

Дядя Ваня промолчал.

— Как назывался этот город?

::Очень древний/(имя забыто)/[Первое Доверие]::

Многоног уже собрался спускаться, когда Карлос жестом остановил его: