Лучшая зарубежная научная фантастика

— Это решать вашей внучке, — сказал детектив одновременно с Керри, произнесшей: «Я им сказала, что мне не нужен адвокат» — и с Генри, добавившим: «Я за него заплачу». — В этой путанице фраз ошибка насчет «внучки» осталась неисправленной.

— Вы были здесь, когда сюда вчера вечером приехала мисс Веси? — спросил Джерачи.

— Да, — ответил Генри.

— А вы могли бы рассказать, чем занимались вчера после полудня, сэр?

Он что, дурак?

— Конечно, могу, но вы, разумеется, не подозреваете в убийстве офицера Пелтиера меня, сэр?

— В данный момент мы никого не подозреваем. Мы задаем обычные вопросы, доктор Эрдман.

— Я был в Редборнском мемориальном госпитале со второй половины дня и почти да приезда Керри. В палате интенсивной терапии, где меня обследовали на наличие возможного сердечного приступа. Которого, — торопливо добавил он, увидев лицо Керри, — у меня не было. У меня оказалось всего лишь острое несварение желудка, вызванное пищевым отравлением, от которого вчера днем пострадал весь пасионат.

Ха! Получай, детектив Громила!

— Спасибо, — поблагодарил Джерачи. — Вы врач, доктор Эрдман?

— Нет. Доктор физики.

Он ожидал, что Джерачи окажется таким же невеждой, каким проявил себя Боб Донован, но Джерачи его удивил:

— Экспериментальной или теоретической?

— Теоретической. Но я ей уже давно не занимаюсь. Сейчас я преподаю.

— Рад за вас. — Джерачи встал, и тут же встала детектив Вашингтон. При Генри эта женщина не произнесла и слова. — Спасибо вам обоим. Мы с вами свяжемся, когда получим результаты вскрытия.

* * *

— От этих заведений для стариков у меня мурашки бегают, — призналась Тара Вашингтон в лифте.

— Когда-нибудь и ты…

— Избавь меня от лекции, Винс. Я знаю, что придется постареть. Но я не обязана любить эту необходимость.

— У тебя еще много времени, — машинально утешил он, но думал он явно не об этом. — Эрдман что-то знает.

— Да? — Она взглянула на него с интересом. В отделе считали, что у Винса Джерачи есть «нюх». Он неизбежно оказывался прав насчет всего, что подозрительно попахивало. Если честно, она его чуточку побаивалась. Ее сделали детективом лишь в прошлом месяце, и ей чертовски повезло, что ее назначили напарницей к Джерачи. Но природный скептицизм все же заставил ее усомниться: — Этот старикан? Уж он совершенно точно не делал этого сам. Ему и таракана не раздавить. Подозреваешь, что тут поработал наемный убийца?

— Не знаю. — Джерачи ненадолго задумался. — Нет. Тут что-то другое. Нечто более эзотерическое.

Тара не знала, что значит «эзотерическое», поэтому промолчала. Джерачи был умен. Слишком умен для копа, как говорили некоторые коллеги, но говорили или из ревности, или такие копы, что предпочитают вышибать двери, а не разгадывать преступления. Тара Вашингтон знала, что он не из тех, кто вышибает двери. И намеревалась выучиться у Винса Джерачи всему, что сможет, пусть даже она не знает разные там умные словечки, как он. Всему, и еще больше. Она решила, что когда-нибудь станет таким же хорошим детективом, как он.

— Давай-ка потолкуем с персоналом о той эпидемии пищевых отравлений, — сказал Джерачи.

Но рассказ о пищевом отравлении подтвердился. И уже ближе к полудню ему позвонили и сообщили результаты вскрытия. Джерачи закрыл свой мобильник и сказал:

— Пелтиер умер от «сердечного приступа». Внезапная и мгновенная остановка сердца.

— Такой молодой коп? Здоровый, и все такое?

— Так говорят эксперты.

— Значит, насильственной смерти не было. Расследование закрыто.

Это ее слегка разочаровало. Убийство копа избитой женой стало бы весьма заметным событием. Поэтому Джерачи и поручили его расследовать.

— Расследование закрыто, — подтвердил Джерачи. — Но все равно Эрдман что-то знает. Мы просто никогда не узнаем, что именно.

7

Незадолго до полудня в пятницу Эвелин уложила свое полное тело на кушетку, готовую скользнуть в странную на вид медицинскую трубу. По такому случаю она надела свой лучший костюм из синего полиэфира с голубыми кружевами и хорошие кремовые туфельки. Доктор Дибелла — такой симпатичный молодой мужчина, жаль, что она не на пятьдесят лет моложе, ха-ха-ха — спросил:

— Вам удобно, миссис Кренчнотед?

— Зовите меня Эвелин. Да, мне хорошо, я никогда не проходила эту… как вы ее назвали?

— Функциональная магниторезонансная томография. Я вас сейчас пристегну, потому что очень важно, чтобы в течение всей процедуры вы лежали совершенно неподвижно.

— О, да, понимаю, вы не хотите, чтобы мои мозги болтались по всей кушетке, пока вы снимаете… Джина, ты еще здесь? Я тебя не вижу…

— Я здесь, — отозвалась Джина. — Не бойся, Эвелин. «Если я пойду и долиною смертной тени…»

— Здесь нет теней, и я не боюсь! — Честное слово, иногда этой Джины бывает слишком много. Но все же труба эта действительно страшновата. — Вы мне просто скажите, доктор, когда будете готовы засунуть меня в эту штуку, и я буду лежать смирно. Она тесная, как гроб, верно? Что ж, я собираюсь долго пролежать под землей, но не планирую начать прямой сейчас, ха-ха-ха! Но если я буду с вами и дальше разговаривать, когда попаду в…

— Конечно. Продолжайте говорить.