Лучшая Защита

«Время до посадки сорок три минуты. «Пеликан-1» вышел на ближнюю орбиту Айрин. Оборонительные системы противника отслеживают движение, но подачи мощности на силовые установки орудий не зафиксировано. Ракеты-перехватчики не активированы, рейдеры орбитальной обороны дрейфуют в семнадцати градусах. Вероятность атаки - ноль. В предполагаемой зоне высадки группы один - чисто. В зоне два - обнаружены системы противокосмической обороны, цель не отслеживают. В зоне три - чисто, четыре - обнаружены ПКО морского базирования, вероятность контратаки тридцать процентов. В зоне пять…»

И так далее. Фирсов выслушал сводку электронного координатора и продолжил:

– Лекцию компа, надеюсь, слышали все? Обстановка ясна? Предупреждаю, подавлять наземные системы «Пеликан» не будет. Сброс модулей должен пройти незаметно. Если засветитесь при посадке, лучше просто уходите обратно в космос и ждите, когда вас подберут. Поиск вражеских ракетных шахт производить всеми доступными методами, но строго по инструкции. Никакой самодеятельности и новаций. Стандартная процедура. Мы проделывали это не один десяток раз. Времени у нас более чем достаточно - сутки, а особого противодействия со стороны противника или гражданского населения я не предвижу. Не исключены, конечно, вспышки энтузиазма, но как нейтрализовать героев-одиночек, вы знаете не хуже меня. Лучше будет избежать даже таких стычек, но я понимаю, что хотя бы одна пятерка все равно засветится.

– Обижаешь, командир, - буркнул рядовой Коробков. - Мы ж «зет-группа», а не пехота бестолковая…

– Поставлю каждому по литру виски, например «Револьвера», и ящик персонально Коробкову, если о нашем присутствии на планете не узнает ни одна живая душа.

– Вообще не узнает или в ближайшие сутки? - невозмутимо уточнил Коробков.

– До прибытия штаба.

– Забились, - согласился Коробков. - На кон ставлю свой «Порш». Не подведите, парни, не оставьте без колес боевого товарища!

– Коробок, у тебя нет «Порша», - заметил Жданов.

– И не будет, - добавил Агеев. - Прав командир, если б у нас месяц был на прочесывание, растворились бы, как сахар в речке, а за сутки целый шарик чисто не обыщешь. Так и в инструкции сказано - в сжатые сроки разрешено применять все доступные методы, от скрытого наблюдения до провокаций и разведки боем.

– Верно, дядя Бум. О любых подозрительных объектах докладывать немедленно. Мой дублер - Крематорий, то есть капитан Прахов. Вопросы?

По отсеку пролетели смешки. Прахов, чернявый, с тонкими чертами лица и ранней сединой на висках, встал и театрально поклонился. Прозвища были нормальным явлением, и никто на них не обижался, поскольку давались они не просто так, а по делам. Даже если казалось, что они всего лишь производные от фамилии. Так, Коробок, то есть сержант Коробков, специализировался на вождении всех видов транспорта, питая особую слабость к БРМ, на военном языке - «коробочкам». Прозвище Прахова появилось тоже безотносительно к связи праха с крематорием. Когда группа действовала в полном составе, он управлял самоходными системами огневой поддержки. Эти машины использовались там, где требовалось применить тактику «выжженной земли», на языке спецназовцев - «устроить крематорий». Был неформальный позывной и у Фирсова, но применяли его редко, соблюдая хотя бы видимость субординации. Чаще всего его называли просто командиром.

– Ну, так есть вопросы, рота злых дядек, или нет?

– А кто дублирует капитана?

– Лейтенанты. Начиная со Жданова и так далее по количеству годовых нашивок. Но я надеюсь, до Кювье мы не дойдем. Столько боевых потерь Птичкин нам не простит.

Смешки возобновились. Птичкиным бойцы называли генерала Свенсена, единственного непосредственного начальника «зет-группы», а теперь еще и командующего армией вторжения.

– А если «айры» нас прижмут, поддержка будет?

– Нет.

– Как всегда, - притворно вздохнул Лопухов. - Что за работа?

– Нормальная работа, - негромко сказал самый опытный боец подразделения, рядовой Клюев. Он служил в спецгруппе семнадцатый год и в свое время даже шефствовал над молодым Фирсовым, но до сих пор оставался «убежденным рядовым». Что, кстати говоря, не имело принципиального значения. Когда дело касалось военных хитростей и мнение Клюева не противоречило приказу, оно считалось своего рода истиной в последней инстанции. - Надо бы первым делом горный район Сен-Поль прочесать. В прошлую заварушку мы там почти не шарили. Если шахты существуют, они там, в горах. Я думаю.

– Там та-акие дебри! Пока до голых скал доберешься, заблудишься на фиг, - притворно вздохнул Бойко.

– Вот потому и надо, - веско сказал Клюев.

– Дед, смотри, одышку заработаешь, по горам-то скакать… - хохотнул Коробок.

– А я на твоем ослике поеду, - невозмутимо парировал рядовой. - Хоть посмотрю, что это за штука - антиграв.

– Щас!