Лучше бы я был холостяком

После некоторых мелких дел, которые не требовали применения грубой физической силы, я уже имел не только возможность зайти в бар и выпить рюмочку холодной русской водки, но и мог пригласить за свой столик в шикарном ресторане любую понравившуюся мне женщину. Однако я не забывал, что подобная выходка могла стоить мне жизни или, во всяком случае, сулила крупные неприятности. Именно поэтому, немного прогулявшись по городу, я вернулся домой. К моему удивлению, Лариса не стала выяснять, где я был все это время. Она встретила меня с распростертыми объятиями и поздравила с первым трудовым днем. За все время нашего совместного проживания ее нежные поцелуи были до такой степени неприятны, что мне невольно захотелось ее оттолкнуть. Она мечтала, чтобы я стал таким же, как ее отец. Ей было абсолютно наплевать на мои чувства и мои мысли. Ее ничего не интересовало, кроме денег, а уж какой ценой и каким способом они доставались, ей было совершенно безразлично. Мне кажется, если бы я угодил в тюрьму, то она бы восприняла это как должное, как само собой разумеющееся обстоятельство. Я, сам того не замечая, окончательно потерял к ней всякий интерес. Она перестала быть для меня олицетворением женской красоты и нежности. Она была точно такой же, как ее любимая мэнская кошечка: доброй и ласковой, но только ради того, чтобы кто-то ублажал ее по всяким пустякам и не гладил против шерстки.

– Лапонька моя, – осторожно сказал я, – мне не понравилось все то, чем я сегодня занимался. Это грязные деньги. Мы отнимаем их у добропорядочных, честных людей.

Ее внезапная реакция превзошла все мои ожидания.

– Честных?! – чуть ли не во весь голос выкрикнула Лариса. – Да ты понимаешь, о чем говоришь? О какой добропорядочности может идти речь? Эти люди ежедневно, ежечасно и ежеминутно обворовывают самых обыкновенных и действительно малообеспеченных трудящихся граждан.

Она негодующе посмотрела на меня и пошла в контрнаступление.

– Современные бизнесмены! Они ровным счетом ничего не производят. Берут готовый товар в одном месте и продают в другом.

Ларочка окинула меня таким взглядом, словно я задолжал ей миллион долларов и не собирался их возвращать.

– Ты хоть что-нибудь смыслишь в торговле?

– Во всяком случае, имею некоторое представление.

– Эти обнаглевшие бизнесмены ради собственной выгоды выставляют сумасшедшие накрутки. Такие, как мой отец и его люди, восстанавливают социальную справедливость.

– Отбирают деньги у «новых русских» и возвращают их народу?! – съязвил я.

– Нет, – согласилась Лариса. – Но эти бизнесмены платят процент от всеобщего дохода. Чем меньше размер их накруток, тем меньше они отстегивают нашим людям.

– Нашим? – с откровенной издевкой поинтересовался я.

– Да, нашим, – твердо заявила Лариса. – Если хочешь знать, то мы пашем как пчелки! Мы санитары, которые очищают общество от всякого гнилого сброда.

«Достойная дочурка своего папулечки!» – в очередной раз подумал я, но не стал вступать с ней в излишнюю полемику. Мне нечего было возразить и нечем было крыть ее неопровержимые аргументы. Даже тот отважный паренек, хозяин вновь открывшегося магазина, пытающийся воспротивиться нашему насилию и оказавший отчаянное сопротивление, во многом был не прав. Ведь он наверняка умышленно завысил цены на весь товар, чтобы покрыть собственные расходы и еще получить весомую прибыль. Что самое обидное, он защищал не благородные возвышенные идеи, а всего лишь собственные деньги. Если бы он действительно был кристально чистым и честным человеком, то свободно мог, без лишних проблем, обратиться в правоохранительные органы, и ему на помощь наверняка была бы выделена группа омоновцев. Ему заранее было известно о нашем появлении, но ведь он не предпринял никаких мер предосторожности. Девушка, которая стояла за кассой и которой для устрашения подставили нож к горлу, вообще ничего не имела. Ничего, кроме мизерной никчемной зарплаты. Он решил разыграть из себя героя, и в то же время, не задумываясь, подставил ее под удар. Он рисковал ее жизнью без капли угрызения совести. В тот момент он вообще не думал ни о ней, ни о ее ближайших родственниках. Он был пусть и бесстрашным, но глупым эгоистом. Я невольно пришел к выводу, что, не обратившись за помощью в соответствующие инстанции, этот молодой бизнесмен сам имел рыльце в пушку.