Лучше бы я был холостяком

Уже на третий месяц, после того как судьба опрометчиво забросила меня в Тольятти, город моих грез и моей мечты, я заметно изменился. Мой тесть научил меня выколачивать из преуспевающих бизнесменов солидный капитал. Моя жена ввела меня в высшее общество, а моя милая любовница Дашенька, рядом с которой я отдыхал душой и телом, не только научила меня осторожности, но при этом удовлетворяла все мои низменные желания. Что мы с ней только не вытворяли! Я мог заниматься с ней любовными играми в любом, даже в самом извращенном виде и в любом месте. Я делал с ней то, чего бы никогда не позволил сделать с собственной супругой. Неудивительно, что после наших коротких, но пылких встреч, которые обычно проходили на даче Дашенькиных родителей, я возвращался домой полностью изнеможенным и совершенно опустошенным, как выжатый лимон в чашке крепкого горячего чая. Все чаще свою возрастающую холодность по отношению к Ларочке я объяснял головной болью. Постепенно мы стали гораздо реже появляться в общественных местах. Перестали посещать драмтеатр и тем более не ходили на просмотр современных кинофильмов, ограничиваясь видеодисками и просмотром фильмов через Интернет. Моя недальновидная супруга, ни в чем меня не заподозрив, по-прежнему была со мной ласкова и нежна. Точно так же, как ее мэнская кошечка, она по-прежнему хотела тепла и ласки, а я смотрел на нее с единственным желанием схватить за горло и держать до тех пор, пока она не перестанет дышать. Однако при всей возрастающей холодности к Ларисе я отчетливо понимал, что нельзя губить курицу, несущую золотые яйца. Помимо левых, неучтенных доходов, я научился выманивать деньги из ее увесистого кошелька. За недолгий период нашей совместной жизни я действительно сильно изменился. К тому же мой ненавистный тесть, удовлетворенный результатами моей работы, наконец-то в торжественной обстановке преподнес мне свой свадебный подарок.

– Только не думай, что я расслабился и поверил в твою искреннюю и бескорыстную любовь к моей дочери, – не скрывая прежней неприязни, предупредил он. – Если с моей девочкой что-либо случится или ты вздумаешь ее обидеть…

– Я все помню, – резко перебил я. – Не нужно повторять давно прописные истины. Я считаю себя не глупым человеком.

– Вот и замечательно, что ты все помнишь, – Грохотов подал мне брелок и ключи от новенького черного «Хаммера» и тут же добавил: – Если не оправдаешь моих надежд…

– То ты меня обязательно кастрируешь, – ответил я, как всегда нарушив элементарную субординацию и не обратившись к нему на «вы».

Он удовлетворенно кивнул головой и, похлопав меня по плечу, двусмысленно произнес:

– Тебе жить! Тебе решать…

Грохотов не мог и предположить, что, подарив внедорожник, он в несколько раз увеличил мою возможность встречаться с Дашенькой. Теперь мы все чаще могли выезжать за город и устраивать небольшие пикники. Мне казалось, что я всегда и везде хотел обладать только ею. Зачастую мне было жаль автомобильные амортизаторы. Где-нибудь на лесной лужайке, возле тихого ручейка или быстрой речушки, им приходилось выдерживать куда большую нагрузку, чем это было предусмотрено заводом-изготовителем. Мне казалось, что так будет продолжаться вечно. По крайней мере так и было до тех пор, пока однажды Дашенька не устроила мне грандиозную сцену ревности.

В эту минуту она мало напоминала слабую беззащитную женщину. Ее озлобленный взгляд сверкал ненавистью и обдавал меня холодным презрением.

– Я больше так не могу! – выкрикнула она. – Ты постоянно меня обманываешь!

Плавно переступая босыми стройными ножками, Дашенька бесшумно прошлась по ковру. На фоне темной мебели, утопая в тусклом свете торшера, она была олицетворением чего-то таинственного и божественного. Поначалу я безмолвно смотрел на нее, словно зачарованный, но, заметив, что она медленно приближается, машинально перевел взгляд на ее ногти, длинные и острые, покрытые перламутровым лаком.

– Но, Дашенька, – настороженно проговорил я. – Ты должна понять…

– Я никому ничего не должна! – воскликнула она непривычно мерзким голосом. – Я так больше не могу! Сколько можно надо мной измываться? Я безумно люблю тебя! Люблю страстно и нежно. Люблю каждой клеточкой своего тела. Было время, когда я пыталась тебя забыть, но у меня не хватило на это ни сил, ни мужества. Ты не представляешь, какое мучение ждать тебя целыми днями, а когда ты приходишь, то еще тягостнее видеть, как ты постоянно смотришь на часы.

– Но, Дашенька, ведь у меня жена, – тщетно пытался оправдаться я. – Постарайся войти в мое положение.

– Надоело! – выкрикнула она, окинув меня негодующим взглядом. – Почему я всегда должна уступать? Почему я вынуждена под кого-то подстраиваться и думать о том, чтобы не сделать кому-то больно? Почему я не могу быть счастливой? Почему твоя жена имеет право на полноценную жизнь, а я не имею?

– Лариса – твоя лучшая подруга, – резонно возразил я.

– Мне надоело быть ее подругой. Я ее ненавижу.