Лучше, чем секс

Ты должно быть окончательно, на хуй, спятил, если веришь, что ваш Буше-Квайловский альбатрос[47] за несколько последних дней прибавил 19 процентов в опросах общественного мнения, потому что они взмыли, как орлы, на съезде в Хьюстоне. Я потрясен этими ужасными информационными помоями, которые прямо сейчас вижу на Си-эн-эн (6:17 утра, 22 августа 1992). Буш, должно быть, гораздо быстрее Карла Льюиса, если он сегодня всего на два процента отстает от Клинтона, как нам сообщает некий сомнительный «опрос популярности», проведенный Си-би-эс и Нью-Йорк Тайме.

Откуда вы там взяли эти цифры, Эд? У Мэри Мейта-лин?

И, вообще, что это за хуйня — «опрос популярности»? И почему Чарльз Бирбауэр сообщает из Белого Дома, что Буша охватил болезненный оптимизм, когда он получил известие о том, что «отстает в опросах общественного мнения всего на 10–12 процентов»???

Упс! Вот снова появились Главные Новости, которые сообщают: «Ситуация выглядит как ничья».

Иисус! Я скажу тебе, как это выглядит с моей точки зрения, Эд: «Ситуация выглядит как классический случай пьяной журналистики, как будто какой-то чокнутый придурок, который ведет вечерние новости, окончательно спятил, когда получил, как он теперь будет вечно клясться, «чрезвычайно серьезный, совершенно секретный телефонный звонок с коммутатора Белого Дома — да, это был женский голос, довольно таки знойный».

И этот знойный голос спросил его, не хочет ли он «поговорить с мистером Бейкером».

Ещё бы, мадам! Мы с Джеймсом давно знакомы. Дьявол, я из Техаса. Я охотник за сенсациями.

«Привет, старина! Это Джеймс Бейкер из Белого Дома. У тебя есть свободная минута?»

«Конечно, сенатор! Я весь превратился в слух. Чем я могу вам сегодня помочь? Может быть, вы хотите выступить в прямом эфире?»

«Ни за что, сынок. Если дашь меня в прямом эфире, тебя заколотят как гвоздь в бревно — моргнуть не успеешь. Так что, заткнись и просто запиши цифры».

«Да, сэр! Конечно. Да. Пожалуйста, простите меня, сэр. Я просто пошутил относительно прямого эфира. Дьявол, нет. Мы никогда такого не сделаем».

«Я тоже, сынок. И я никогда не угрожаю человеку тем, что его утопят в его собственной ванной за раскрытие источника конфиденциальной, сверхсекретной информации из Белого Дома. Я мог бы пригрозить, но это было бы неправильно — так?»

«Абсолютно, сэр! Совершенно неправильно… Но вы не должны беспокоиться относительно меня, сэр. Этого звонка не было. Мы никогда не разговаривали. Просто, типа Глубокой Глотки[48]».

«Точно, сынок. Точно. Я знал, что могу доверять тебе: мы тебя хорошо проверили. [Пауза]. Но ты ведь хочешь получить эти цифры, правильно? Да. Ты хочешь. Если только не предпочтешь провести следующие 10 лет своей жизни в федеральной тюрьме за лжесвидетельство. [В фоне слышны звуки глупого смеха; голос «Бейкера» то пропадает, то появляется, потом зло гавкает]. Заткнись! Возьми карандаш. Вот. Ты получаешь сенсационную новость. Хватит ныть, слушай… У Буша 46 процентов, и он взлетает ввысь. У Клинтона 48 процентов, и он идет ко дну как камень. Я только что получил секретные прогнозы, сынок, и я действительно изумлен. Президент прибавляет около одного процента каждый час. К утру мы будем впереди. Это поразительно! Я планирую собрать на рассвете пресс-конференцию, где президент призовет Клинтона отказаться от участия в выборах».

«Что? Отказаться от участия?»

«Ты обгоняешь меня, парень. Ты лучше просто пиши, что я тебе говорю. Помни. Мы знаем, где ты живешь. Мы отслеживаем твой банковский счет, и у нас есть ключи от каждого замка в твоём доме. [Дикий взрыв смеха в фоне, когда «Бейкер» на время замолкает]. Ну, пока, сынок. Не забудь, что я тебе сказал: ничья, изумительный успех Буша ошеломляет Клинтона, миллион побед радуют военачальника — Демократы впадают в панику по мере того, как их лидерство испаряется, Клинтон беспомощен, генерал Бейкер берет на себя управление после того, как США наносят воздушные удары по Багдаду, Буш празднует победу в Галфпорте и просит армию о поддержке, когда Барбара высмеивает Хиллари. Хорошо, ты записал, парень?»

«Да, сэр: вверх до 46, вниз до 48, Клинтон обречен. Буш крепнет, ничья. Только два процента, никакой надежды, толстая леди вздыхает, фермеры из Арканзаса деморализованы, генерал Бейкер говорит: «Мы будем маршировать по костям».

«Хорошая работа, парень — за исключением этой ерунды насчет костей. Я такого не говорил, сынок. Это сказал Джордж Буш. Но ты не можешь его цитировать, запомнил? И меня тоже, черт возьми. У нас с тобой уговор».

«Не сомневайтесь, сэр. Это сказала толстая леди. Доверьтесь мне. Я сообразительный».

«Конечно, сообразительный. Иначе можешь оказаться покойником. Или тебе что-нибудь отрубят, как Хоффе».

«Я плохо расслышал, сэр. Звук, как из уличного радио». «То, что ты слышал, сынок, была толстая леди. Она пела».

«Да, сэр. Но не для меня. Пожалуйста!» «Нет, Бубба. Пока нет. До тех пор, пока ты представляешь для нас ценность».