Лучше не бывает

Что же случилось, думала Мэри. Она отошла от него с чувством ужаса, ощущая себя частью тела, отделенной от него — легко, неслышно, как во сне. Она знала, что радость, которую она от него получала, — странная радость, имеющая свою цель, исчезла. Драгоценные, двусмысленные возможности останутся для нее недостижимыми.

— Что такое?

— Мне так грустно, Вилли, так ужасно грустно.

Слезы хлынули из ее глаз, затопив лицо, как внезапный ливень. Желая их скрыть, она отошла к окну и опять взяла бинокль, утерев глаза. Она невидящими глазами смотрела в яркий круг света. Но через минуту она прижала бинокль покрепче к глазам.

— Вилли, там происходит что-то совершенно необычное!

33

— Пола.

— О, привет, Джон.

— Можно я пройдусь с вами?

— Да, конечно.

— Где близнецы?

— Плавают с Барби. Вон они там.

Три головы болтались в спокойном море, на которое полдневное солнце бросило золотистую дымку. Двое местных в сопровождении спаниеля с шумом ступали по гальке. Монроз, как пушистый шар, лежал на волнорезе, сощурив глаза и недоброжелательно наблюдая за спаниелем. Вдали Пирс и Минго стояли на кромке воды.

— Присядем?

Они сели на горячие камни. Пола натянула желтое платье на коленях. Рука Дьюкейна инстинктивно копалась в камешках, выискивая те, что попрохладнее, лежавшие в самом низу.

— Вы не возражаете? Он снял пиджак.

— Странно, что галька никогда не бывает совершенной сферической формы, — сказала Пола очень отчетливо, интонацией напоминая своих детей. Она изучала пеструю лиловатую гальку, а потом швырнула ее в море.

Он сейчас в Красном море, подумала она, плывет на север. Огромный, длинный Эрик, состоявший только из головы и лица, медленно рассекал воду, переплывая спокойное, несопротивляющееся море. Я должна полностью расслабиться, думала она. У меня не должно быть ни воли, ни своих намерений. Я должна просто претерпетьего.

Я встречу его в Лондоне, думала она. Захочет ли он спать с ней? Как это будет? Может быть, лучше встретиться с ним здесь? Но она не могла перенести мысли о том, что он окажется рядом с близнецами. Я должна быть разумной, думала она, разумной.

— Пола…

— Простите. Вы что-то сказали?

— В чем дело, Пола? И не говорите, что ни в чем. Вы тихо сходите с ума из-за чего-то.

— Неважно.

— Ну, ну, Пола. Всем это заметно. Скажите мне, в чем дело. Вдруг я сумею помочь.

Итак, всем это заметно.

— Вы не сможете, Джон. Я одинока как лунатик.

— Пола, вы расскажете мне.

Она смутно подумала — рассказать? Она вытащила другой камешек в форме несовершенного шара и кинула его вслед за первым.

— Пола, пожалуйста, моя дорогая…

Если бы я только могла рассказать об этом полностью холодно и объективно, — сказала она сама себе вслух.

— Да. Да, давайте, вы сможете. В чем дело? Просто скажите мне, что вас тревожит, начните.

— Это касается парня по имени Эрик Сирз.

— Кто он?

— Мой бывший любовник.

— О!

— Вы, наверно, думаете, как и все, что это я ушла от Ричарда. Нет, я не уходила. Ричард развелся со мной из-за моего романа с Эриком.

— Вы любили Эрика?

— Должно быть.

— Вы любите Эрика?

— Нет, не думаю.

— Вы видитесь с ним?

— Я собираюсь. Он возвращается из Австралии, чтобы встретиться со мной, чтобы вернуть меня.

— Только вы сами можете захотеть вернуться.

— Это несколько более сложно…

— Вас с ним что-то связывает?

— Да.

— Ребенок?

— Нет, нет. Это так ужасно. Я не могу рассказать.

— Но вы уже рассказываете.

— Вот так все случилось с Ричардом.

— Мне кажется, у самого Ричарда было много интрижек до того, как Эрик появился на сцене?

— Да. Ричард изменял мне. Но это не извиняет моей неверности. И даже не объясняет ее. Я просто на время обезумела.

— Какой он — Эрик? Чем занимается?

— Он — керамист. Большой блондин с бородой. По крайней мере, у него есть борода. Он — демон.

— Как это все случилось с Ричардом?

Пола глубоко вздохнула. Она почувствовала, как ее лицо уменьшилось, как будто порыв ветра уносил ее плоть куда-то. Она сказала:

— Они подрались…

Пола осознала огромную тишину всего вокруг. Солнце светило в чистую тихую воду, делая видимым каменистое дно. Очень далеко галька хрустела под чьими-то ногами. Прожужжал, спускаясь, аэроплан. На горизонте плескались купающиеся дети, их голоса почти полностью растворялись в зное, который навис над морем, как балдахин.

— Что же случилось? — сказал голос Дьюкейна очень, очень мягко.