Лучше не бывает

Пола смотрела на картину Бронзино. С тех пор как Ричард «присвоил» ее, она устранилась от теоретизирования по поводу нее, но она смутно помнила то, что читала о ней раньше. Фигуры наверху картины – Время и Правда, они отдергивают голубую завесу, приоткрывающую экстатический поцелуй Купидона, который он дарит своей Матери. Воющая фигура за Купидоном – это Ревность. Над пухлой фигурой одетой в розовое Радости – зловещее эмалевое лицо девушки с чешуйчатым хвостом, она символизирует Обман. Пола в первый раз заметила странность в строении верхних конечностей этого существа: правая ладонь была на левой руке, левая – на правой. Правда смотрит, Время движет. Но поцелуй-мотылек длится, он только что слетел с губ, длинные сверкающие тела соседствуют друг с другом с почти неловкой нежностью, их объятие не завершено. Как может Ричард так любить все это, подумала она, – такой умный, такой чувственный.

Мужчина появился в дверях. Казалось, он материализовался из воздуха. Пола почувствовала, что какая-то сила пригвоздила ее к сиденью. Он быстро подошел и сел рядом.

– Привет, Пола. Ты пришла раньше.

– Привет… Ричард…

– Да, это все еще я. Я ничего не мог поделать, я должен был прийти.

– Да.

– Что ж, привет…

Пола не делала попыток заговорить. Она пыталась следить за своим дыханием. Долгий вдох, а теперь выдох, теперь выдох. Это было на самом деле легко. Она немного отодвинулась, глядя сбоку на Ричарда, который опустил руку на колено и смотрел на нее без улыбки. Служитель прошел мимо. В зале больше никого не было.

– Послушай, Пола, – сказал Ричард тихо, – давай разговаривать по-деловому, пусть начало будет деловым. Дьюкейн рассказывал тебе об этом ужасном происшествии с Рэдичи?

– Да.

– А обо мне и Клодии? Все?

– Да.

– Ладно, давай разделим проблему на две, согласна? «А»: думаешь ли ты, что я должен пойти в полицию, рассказать там все, быть арестованным и обвиненным в сообщничестве. И «бэ»: что мы с тобой будем делать? Если ты не возражаешь, я бы начал с «а».

Господи, как это похоже на Ричарда, подумала Пола, и что-то похожее на нежность и боль, память быть может, пронзило ее. Черный балдахин исчез, и дыхание восстановилось. Но сердце болезненно колотилось.

– Разве две эти проблемы не связаны между собой? – спросила Пола. Она была не в силах смотреть на него и поэтому уставилась в пол.

– Они связаны в том смысле, что ты должна решить, хочешь или нет посещать меня в тюрьме. Они зависимы еще и потому, что из них вытекают четыре решения – два «да» или два «нет».

– О Ричард, Ричард, это Джон вынудил тебя прийти?

– Нет, никто меня не вынуждал. Я просто хотел решить первую проблему. Мы не можем без нее решить вторую.

– Джон, кажется, хочет сохранить все в тайне, и он…

– К черту Джона. Что ты думаешь?

Пола не ожидала этого. Она была совершенно подавлена. Узнав о Клодии и Рэдичи, она никак не думала выносить суждений, которых он требовал от нее. Или скорей она сразу приняла точку зрения Дьюкейна, что нет никакой необходимости в признании Ричарда. Она попыталась снова подумать об этом. Ричард просил ее быть объективной. Это само по себе было необычайным, таким же, как то, что они сидели бок о бок. Она посмотрела вверх на фигуры Правды и Времени.

– Не думаю, что это необходимо, Ричард. Джон совершенно уверен, что твоего свидетельства не нужно. От этого ничего не изменится. Ты сам себя будешь наказывать, и я не вижу смысла в этом.

Ричард глубоко вздохнул.

Ему стало легче, подумала она, о боже, и она почувствовала боль опять. Она опять уставилась в пол и позволила своему взгляду переползти в сторону его ботинок. Металлические ноги.

– Ну а что по поводу второй проблемы «бэ», Пола?

– Погоди, погоди, – бормотала она. – Давай будем, как ты сказал, говорить по-деловому. – Она отодвинулась немного и посмотрела на него. Его черты искривились в напряженную маску тревоги, он по временам трогал лицо рукой, как будто бы желая разгладить его.

– Ричард, ты хочешь вернуться?

Он коротко и отрывисто сказал:

– Да. – Он добавил: – А ты хочешь, чтобы я вернулся?

Пола так же быстро сказала:

– Да.

Эти два «да», короткие и неубедительные, парили над их головами.

– Ричард, ты жил с кем-то, да?

– Откуда ты знаешь? Просто догадалась?

– Однажды я пришла к нашему дому – просто взглянуть на него. Я знала, что ты на работе. И я увидела, как довольно красивая девушка открыла дверь своим клю-чом.

– Боже! Ты приходила, Пола? Боже! Ладно, да. Была девушка, но теперь все кончено. Она – шлюха.

– Что это меняет, как ты думаешь?

– Хорошо. Ничего. В любом случае она ушла. Она бежала в Австралию вместе со слугой Дьюкейна.

– Были и другие, потом, я имею в виду?

– Нет? А ты? У тебя был кто-то?

– Нет.

– У тебя был роман с Дьюкейном?

– Нет, конечно нет, Ричард!

– Ты уверена?

– Да!

– Хорошо. Что ж, продолжим допрос. Мне совершенно непонятно, почему ты хочешь, чтобы я вернулся.

– Ричард, мне надо поговорить с тобой об Эрике.

– Господи, неужели этот мерзавец снова возник на горизонте?

– Нет, нет. Он написал и сообщил, что собирается вернуться, но потом изменил свои намерения, слава богу.

– Ты не любишь его или любишь?