Лучше подавать холодным.

Дрожащие нож и вилка Коски столкнулись на весу друг с другом. - Мы маневрировали неделями, обирая в это время земли начисто, иногда разыгрывая безвредные стычки для показухи, затем в конце каждого сезона уходили, здорово обогатившись, вдобавок без единого покойника. Ну, может кого-то уносила болезнь. По всем же статьям так же доходно, как если б мы всерьёз занимались делом. Мы даже устроили пару поддельных битв, так ведь?

- Устроили.

- До тех пор пока Монза не заключила договор с великим герцогом Орсо и не решила, что хватит с неё поддельных битв. Пока она не решила устроить полноценную атаку, заострив мечи и по настоящему ими размахивая. Пока ты не решила разнообразить жизнь, да, Монза? Жаль только, что ты не сказала, что мы больше не играем. Я бы хоть смог в тот день предупредить парней и спасти несколько жизней.

- Парней. - Огрызнулась она. - Давай не будем притворяться, что тебе хоть раз была не пофигу чья-то жизнь, кроме своей.

- Были и те, что я ценил выше. Хотя и ничего с того не имел, равно как и они сами. - Коска не сводил с Монзы воспалённых глаз. - Кто из твоих пошёл против тебя? Верный Карпи, да? Не такой уж и верный в итоге, а?

- Он был настолько верен, что лучше нелья и пожелать. Ровно до тех пор, пока не пырнул меня ножом.

- А теперь, очевидно, он занял кресло генерал-капитана?

- Слыхала, он умудрился втиснуть туда свою жирную жопу.

- Прямо как ты после меня засунула туда свою тощую. Но он бы не смог ничего занять без одобрения кое-кого из остальных капитанов, правда? Тех славных ребят. Мразь Эндике. Пиявка-переросток Сезария. Лыбящийся глист Виктус. Эти трое жадных свиней остались тебе верны?

- Их рыла по прежнему торчат в корыте. Все они меня предали, уверена, точно также, как предали тебя. Ты не открыл мне глаза.

- Никто в итоге тебе не благодарен. Ни за победы, что ты им приносишь. Ни за деньги, что ты им зарабатываешь. Им скучно. И едва они унюхают чего-то лучшего...

Монза потеряла терпение. Командир не может позволить себе выглядеть мягким. Особенно женщина. - Для такого специалиста по людям, диво дивное, что ты заканчиваешь дни пьяницей без гроша и без друзей, а Коска? Не прибедняйся, что я не давала тебе тысячу шансов. Ты всех их растратил, как растратил и всё остальное. Меня интересует лишь один вопрос - ты и этот намерен пустить псу под хвост? Сможешь, блядь, меня слушаться? Или тебе нравится быть моим врагом?

Коска только печально улыбнулся. - При нашей работе, враги - то чем гордятся. Если опыт чему-то и научил нас двоих, так только тому что те, за кем надо смотреть в оба - это друзья. Поздравляю повара. - Он бросил вилку в миску, встал и побрёл с кухни, практически по прямой. Монза хмуро оглядела угрюмые лица оставшихся за столом. Никогда не бойся врагов, писал Вертурио, но друзей - всегда.

Нехорошие люди.

По пещере склада гуляли сквозняки, холодный свет находил в ставнях щёлки и проводил яркие полосы по пыльным доскам, по пустым, наваленным в углу ящикам, по ветхому столу посередине. Трясучка рухнул в плетёное кресло у стола, чувствуя, как рукоять врученного Монзой кинжала вдавилась в его икру. Острое напоминание о том, для чего его наняли. Жизнь пошла более опасным и тёмным путём, чем путь домой на Север. Насколько он шёл к тому, чтобы стать лучше, настолько его относило в обратном направлении, и с каждым днём всё быстрее.

Так какого ж рожна он до сих пор был здесь? Потому что хотел Монзу? Надо признать. И от её холодности к нему после Вестпорта, хотел ещё сильнее. Потому что он хотел её деньги? И это тоже. Деньги - охеренная вещь, чтобы всякого понакупить. Потому что ему нужна работа? Да, нужна. Потому что у него ладится работа? Да, ладится.

Потому что ему нравится работа?

Трясучка нахмурился. Некоторые люди не созданы для добрых дел, и он начинал задумываться, не один ли он из них. С каждым днём у него оставалось всё меньше и меньше уверенности, что быть хорошим человеком стоит всех затрачиваемых усилий. Хлопнувшая дверь выдернула его из раздумий, и Коска спустился по скрипящим деревянным ступеням из комнаты где они спали, медленно почёсывая шлепок красной сыпи на шее.

- Утро доброе.

Старый наёмник зевнул. - Вроде бы оно. Мне тяжело припомнить последнее из них, что я видел. Красивая рубашка.

Трясучка покосился на рукав. Тёмный шёлк с пуговицами полированной кости и вычурным шитьём вокруг манжета. Гораздо наряднее, чем он выбрал бы сам, но Монзе нравилось. - Не обращал внимания.

- Раньше я тоже любил красиво одеться. - Коска плюхнулся в соседнее с Трясучкой плетёное кресло. - Как и брат Монзы, коли уж на то пошло. У него была точно такая же рубашка, насколько помню.

Трясучка не был уверен, что понимал куда клонит старый подонок, зато был уверен, что ему это не нравится. - И?

- Она часто говорит о брате, не так ли? - У Коски была странная улыбочка, будто он знал, что-то неизвестное Трясучке.

- Сказала, что он умер.

- Это я уже слышал.

- Сказала, что не рада этому.

- Несомненнейше нет.

- Я должен знать что-то ещё?

- Полагаю, нам всем надо стремиться к познанию. Я всё же оставлю это ей.