Лучше подавать холодным.

Камергер поперхнулся от возмущения, но Ганмарк обратился к нему. - Ради всего! Убили сына и наследника герцога Орсо! Его сиятельству глубоко похер встал на колени или нет тот человек, который способен принести ему отмщение. Преклоняйся или нет, как считаешь нужным. - Двое охранников в белых мундирах подняли перекрещенные алебарды, пропуская их, и Ганмарк толчком распахнул двойные двери.

За ними было устрашающе обширное помещение - величественное, пышное, грандиозное. Достойное быть тронным залом самого могущественного человека в Стирии. Но Шенкт стоял в залах и побольше, и перед людьми помогущественнее, так что он не испытал благоговения. Тонкая красная ковровая дорожка протянулась вдоль мозаичного пола с белой линией на дальнем конце. За ней был воздвигнут высокий помост, дюжина мужчин в полных латных доспехах несла перед ним стражу. На помосте было золочёное кресло. В кресле был великий герцог Орсо Талинский. Он весь был одет в чёрное, но ещё чернее был его угрюмый вид.

Странная и зловещая группа людей, числом под шестьдесят или даже больше, всех рас, форм и размеров, расположившись широкой дугой преклоняла колени перед Орсо и его свитой. Он узнал некоторых из них по внешности. Убийцы. Матёрые душегубы. Охотники на людей. Представители его профессии - если согласиться, что белильщик стен представляет ту же профессию, что и мастер живописец.

Он двинулся к помосту, без неуместной спешки, не глядя ни влево ни вправо. Он прошёл сквозь полукруг разносортных убийц и остановился точно на линии. Он наблюдал, как генрал Ганмарк шагает мимо охраны, поднимается к трону и наклоняется шепнуть на ухо Орсо, пока камергер принимает неодобрительную позу подле другого его локтя.

Великий герцог устремил на Шенкта долгий взгляд и Шенкт уставился в ответ, в это время весь зал окутала та угнетающая тишина, которую могут создать только пространства огромных помещений. - Итак, это он. Почему он не на коленях?

- По видимому, он не преклоняется, - произнёс Ганмарк.

- Всяк иной преклоняется. Ты что, какой-то особенный?

- Нет, - ответил Шенкт.

- Но ты не встаёшь на колени.

- Раньше вставал. Давным давно. Больше нет.

Орсо сузил зрачки. - А что если кто-то попытается тебя заставить?

- Кое-кто пытался.

- И?

- Я не преклоняюсь.

- Тогда стой. Мой сын погиб.

- Скорблю вместе с вами.

- В твоём голосе не слышно скорби.

- Это был не мой сын.

Камергер чуть не подавился своим языком, но впалые глаза Орсо нисколько не сдвинулись. - Ты, я вижу, любишь говорить правду. Прямые слова дорогого стоят могущественным людям. Твои рекомендации безукоризненны.

Шенкт ничего не сказал.

- То дело, в Кельне. Я так понимаю, это твоя работа. Вся, целиком, ведь ты работаешь в одиночку. Говорят, те предметы, что нашли, с трудом можно было назвать трупами.

Шенкт ничего не сказал.

- Ты не подтверждаешь.

Шенкт посмотрел в лицо герцогу Орсо и ничего не сказал.

- Хотя и не отрицаешь.

Опять ничего.

- Мне нравятся люди с ртом на замке. Человек, который мало говорит друзьям, скажет врагам меньше чем ничего.

Молчание.

- Моего мальчика убили. Выбросили как мусор из окна публичного дома. Также убили многих его друзей и приближённых, моих граждан. Мой зять, сам его Величество король Союза, едва-едва успел выбраться живым из горящего дома. Соториус-полутруп, пригласивший их канцлер Сипани, позаламывал руки и объявил мне, что ничего не может сделать. Меня предали. У меня отняли ребёнка. Меня... опозорили. Меня! - прокричал он внезапно, заставляя зазвенеть свои покои и вздрогнуть каждого человека в них.

Каждого, кроме Шенкта. - Стало быть, месть.

- Месть! - Орсо стукнул кулаком по подлокотнику кресла. - Скорая и ужасная.

- Скорую обещать не могу. Ужасную - да.

- Тогда пусть она будет медленной, беспощадной и неотвратимой.

- Может возникнуть необходимость нанесения разного рода ущерба вашим подданным и их благосостоянию.

- Всё что потребуется. Принеси мне их головы. Каждого мужчины, женщины и ребёнка в этом учавствовавшего, до мельчайшей степени вины. Всё, что нужно. Принеси их головы.

- Стало быть, их головы.

- Что ты за них попросишь?

- Ничего.

- Даже не...

- Если я выполню работу, вы заплатите мне сто тысяч серебренников за голову главаря шайки, и двадцать тысяч за каждого участника, всего в пределах четверти миллиона. Вот моя цена.

- Чрезвычайно высокая! - пискнул камергер. - Что вы будете делать с такими деньгами?

- Буду пересчитывать их и смеяться, думая о том, как здорово, что богатому не нужно отвечать на идиотские вопросы. Вы не найдёте заказчика, недовольного моей работой. - Шенкт медленно перевёл взгляд на полукруг отребья за своей спиной. - Как вам будет угодно, можете заплатить и поменьше - людям помельче.

- Так и будет, - произнёс Орсо. - Если один из них первым найдёт убийц.

- Я бы не принял других условий, ваша светлость.

- Хорошо, - прорычал герцог. - Тогда ступай. Все вы, идите! Принесите... мне... месть!