Лучше подавать холодным

— Позволь взглянуть. — Она ковырялась в пуговицах коскиного кителя, но прежде чем у неё получилось расстегнуть вторую, он потянулся и нежно взял её руки — одну кровоточащую, другую искорёженную — в свои.

— Я годами ждал, когда же ты порвёшь на мне одежду. Но, думается, лучше я учтиво откажу. Я покойник.

— Ты? Ни за что.

Он крепче стиснул её правую ладонь. — Прямо в брюхо, Монза. Это конец. — Его глаза вылупились на ворота, а она услышала слабый лязг с той стороны подъёмника. Это солдаты пытались рычагами поддеть решётку. — А у тебя скоро возникнут иные проблемы. Всё таки четверо из семи, крошка. — Он улыбнулся. — Ни в жизнь не рассчитывал, что ты выбьешь четверых из семи.

— Четыре из семи, — пробубнил за спиной Дружелюбный.

— Хотелось бы мне сделать Орсо одним из них.

— Ну, — Коска поднял брови. — Твой замысел благороден, но по-моему всех убить ты не сможешь.

Из дверного проёма медленно вышёл Трясучка. Проходя мимо, он едва ли удосужил труп Ганмарка даже взглядом. — Никого не осталось?

— Здесь внутри — никого. — Дружелюбный кивнул в сторону ворот. — Хотя там снаружи, кое-кто есть.

— Согласен. — Северянин остановился. Его опущенный бердыш, вмятый щит, бледное лицо, наполовину в бинтах — всё покрыто тёмно-красными чертами и точками.

— Ты живой? — спросила Монза.

— Даже не знаю, какой я.

— Я спрашиваю, тебе больно?

Он дотронулся до бинтов. — Не сильнее, чем было в начале… думаю сегодня я стал возлюбленным луны, как говорят горцы. — Его глаз переместился вниз на её набухшее от крови плечо. — Ты истекаешь кровью.

— Скверно прошёл урок фехтования.

— Перевязка требуется?

Она кивнула в сторону ворот, с каждым мгновением шум от талинских солдат нарастал. — Повезёт, если нам дадут время истечь кровью до смерти.

— И что теперь?

Она открыла рот, но оттуда не донеслось ни звука. Сражаться без толку, даже если бы у неё оставались силы. Во дворце кишмя кишат солдаты Орсо. Сдаваться без толку, даже если бы она смогла себя переломить. Им бы повезло, если бы на казнь их повезли назад в Фонтезармо. Бенна постоянно предостерегал, что она заглядывает не слишком далеко вперёд, и кажется, говорил дело…

— Есть одна мысль. — Лицой Дэй вспыхнуло нежданной улыбкой. Монза проследила за её указующим перстом наверх, на линию крыш над садом и зажмурилась от солнца. Там, на фоне яркого неба, скорчился чёрный силуэт.

— Доброго дня вам! — Она ни за что не думала, что будет рада услышать каркающие завывания Кастора Морвеера. — Я собирался посмотреть знаменитую коллекцию герцога Виссеринского и обнаружил, что абсолютно заблудился! Нельзя ли предположить, что кто-нибудь из вас, достопочтенные господа знает, где можно её отыскать? Я слышал, он владел величайшим творением Бонатина!

Монза мотнула окровавленным большим пальцем в сторону разрушенной статуи. — Не так уж и талантливо, как о ней говорят!

Витари появилась рядом с отравителем и теперь ловко спускала верёвку.

— Мы спасены, — буркнул Дружелюбный точно таким же тоном, как мог сказать "Мы покойники."

У Монзы вовсе не осталось энергии радоватся. Она даже не была уверена, что рада. — Дэй, Трясучка, давайте наверх.

— Непременно. — Дэй отшвырнула оружие и устремилась туда. Северянин на мгновение угрюмо посмотрел на Монзу, затем последовал за ней.

Дружелюбный не сводил взгляд с Коски. — Что насчёт него? — Похоже, старый наёмник на мгновение задремал, подёргивая веками.

— Нам надо втянуть его. Подсаживай.

Сиделец обвил руку вокруг его спины и начал поднимать. Коска от сотрясения очнулся с искажённым лицом. — Ыыы! Нет, нет, нет, нет, нет. — Дружелюбный осторожно опустил его обратно и Коска, наровно дыша, покачал свой покрытой струпьями головой. — Я не собираюсь орать всю дорогу наверх только ради того, чтобы умереть на крыше. Здесь не хуже, чем в любом другом месте и в любое другое время. Годами обещал что так и сделаю. Уж лучше на этот раз я сдержу слово.

Она присела рядом с ним на корточки. — Лучше я в очередной раз назову тебя лжецом и оставлю прикрывать мою спину. — Лишь потому остался я… что люблю смотреть на твою жопу. — Он оскалил зубы, сморщился и тяжело захрипел. Лязг у ворот становился всё громче. Дружелюбный подал Коске его меч. — Они близко. Возьмёшь?

— Что мне с ним делать? Я и попал в сие положение в основном из-за того, что связался с этими штуками. — Он попытался передвинуться, передёрнулся и откинулся обратно, кожа уже приобретала тот восковой отлив, какой бывает у трупов.

Витари с Морвеером перевалили Трясучку на крышу через водосточный жёлоб. Монза мотнула головй Дружелюбному. — Твоя очередь.

Тот на мгновение сжался, не двинувшись с места, затем посмотрел на Коску. — Хочешь, чтобы я остался?

Старый наёмник взял здоровенную лапищу Дружелюбного и улыбнулся, пожимая её.

— Нет слов, как я тронут твоим предложением. Но нет, друг мой. С этим мне сподручней управиться одному. Метни разок за меня кости.