Лучше подавать холодным

— Племянник моей бывшей нанимательницы, мирно усопшей герцогини Сефелины. — От чесотки на шее Коски выступила кровь. — Его прозвища — Принц Предусмотрительный. Виконт Внимательный. Герцог Глистоползучий. По всем статьям прекрасный военачальник, только не любит действовать наобум.

— Я бы выразилась менее милосердно, — сказала Монза.

— Мало кто менее милосерден, чем ты.

— Он не любит сражаться.

— Никто из хороших генералов не любит сражаться.

— Но каждый хороший генерал время от времени должен. Рогонт мерялся силами с Орсо в Кровавые Годы и никогда не решался на большее, чем стычки. Этот человек — лучший в Стирии ретировщик.

— Отступление — штука крайне сложная в управлении. Может его мгновение ещё не настало.

Трясучка испустил длиннющий вздох. — Все мы ждём своего мгновения.

— Теперь все его шансы упущены, — сказала Монза. — Когда Виссерин падёт, откроется путь на Пуранти, а далее лежит ничто иное как сама Осприя, и корона Орсо. Больше промедлений не будет. Предусмотрительность пошла прахом.

Рогонт и Сальер проехали под ними. Двое людей, кто, наряду с честным, благородным, мёртвым герцогом Кантайном, создали Лигу Восьми чтобы защитить Стирию от неудовлетворённых амбиций Орсо. Или чтобы ущемить его законные права и грызться между собой за то, что осталось — смотря кого об этом спросишь.

Коска улыбаясь, смотрел на шествие. — Проживи достаточно долго и увидишь как всё рушиться. Каприл теперь лишь оболочка былой славы.

Витари ухмыльнулась Монзе. — Твоих рук дело, не так ли?

— Мусселия позорнейше капитулировала перед Орсо, несмотря на неприступные стены.

Ухмылка Витари росла. — И это не одно ли из твоих дел?

— Пала Борлетта, — причитал Коска, — мёртв храбрый герцог Кантайн.

— Да, — прорычала Монза, прежде чем Витари раскрыла рот.

— Неуязвимая Лига Восьми ужалась до пяти и скоро сократится до четырёх, три из которых…

Монза слышала только шёпот Дружелюбного, — Восемь… пять… четыре… три…

Эти трое сейчас шествовали по улице, блистающие придворные текли за ними, как рябь на воде за тремя утками. Младшие партнёры по Лиге. Лироцио, герцог Пурантийский, дерзкий и вызывающий, в броне искусной работы и с ещё более искусно причёсанными усами. Юная графиня Котарда Аффойская — тусклая девушка, чьи бледно-жёлтые одеяния из шёлка не улучшали цвет лица. Её дядя и первый советник, а некоторые говорили — первый любовник, нависал над её плечом. Патин, первый гражданин Никанте, двигался последним — с нерасчёсанными волосами, облачённый в мешковину — вместо пояса завязанная узлом верёвка — показывая, что на своих землях он ни в чём не превосходит самого распоследнего крестьянина. По слухам он носил шёлковое нижнее бельё, спал на золотом ложе и редко в одиночестве. Вот так вот самоуничижаются сильные мира сего.

Коска уже вглядывался в следующую часть великой процессии.

— Клянусь Судьбами. Кто эти юные боги?

Никто не смел отрицать величия этой пары. С небрежной уверенностью они ехали на одинаковых серых жеребцах, в убранстве из сочетаний белого и золотого. Её белоснежная мантия с вплетённой золотой нитью облегала немыслимо высокую и стройную фигуру, развеваясь позади неё. Его золочёные доспехи отполированы до зеркального блеска, простая корона инкрустирована единственным камнем, таким большим, что Монза почти что могла рассмотреть его грани, сияющие с расстояния в сотню шагов.

— Охуеть, какие же царственные! — глумливо усмехнулась она.

— Их величие даже можно учуять носом, — поддакнул Коска. — Я бы пал на колени, если б мои колени смогли это выдержать.

— Его Светлейшее Величество, Верховный король Союза. — К голосу Витари подмешивалась ирония. — И, конечно, его королева.

— Тереза, Жемчужина Талинса. Чистой воды, вон как сверкает.

— Дочь Орсо, — выдавила Монза сквозь стиснутые зубы. — Сестра Арио и Фоскара. Королева Союза и роскошная пизда впридачу.

Несмотря на то, что он был на Стирийской земле чужестранцем, несмотря на то, что к честолюбию Союза здесь относились с величайшим недоверием, даже несмотря на то, что его жена была дочерью Орсо, толпа принялась вопить и приветствовать иноземного короля громче, чем своего исконного канцлера.

Люди предпочитают величественно выглядящего лидера, писал Бьяловельд, тому кто таков на самом деле.

— Надо думать, не самый нейтральный из посредников. — Коска в задумчивости сдул щёки. — Он же так тесно связан с Орсо и его роднёй, что между ними просвета не видно. Муж, брат, и зять Талинса?

— Ну конечно же он ставит себя выше подобных земных установок. — Монза скривила губы, наблюдая за приближающейся королевской четой. Всё было так, будто они съехали со страниц волшебных сказок, и лишь по случайности оказались в тусклом и мокром городе. Для полного воплощения фантазии не хватало только крыльев у их коней. Странно, неужели некому было их наклеить? Тереза носила колье с огромными камнями, так ярко горящими на солнце, что на них было больно смотреть.

Витари покачала головой. — Сколько драгоценностей можно напялить на одну женщину?