Лучше поздно, чем никогда. Как начать новую жизнь в любом возрасте

А теперь давайте я расскажу вам историю.

Когда мой сын жил в Италии, у него был друг по имени Пьетро. Однажды Пьетро проехался насчет нас и списков дел: «Ты, Матео, как все американцы, вносишь в свой список много пунктов, потом весь день изо всех сил стараешься их выполнить и вычеркиваешь один за другим. Но вечером, когда отправляешься спать, в списке всегда остаются несколько невыполненных пунктов, и получается, что ты потерпел неудачу.

А я просыпаюсь с одним пунктом в списке: сегодня я навещу своего друга Матео. Я принимаю душ и одеваюсь. Выпиваю чашку кофе. Покупаю бутылку хорошего вина, сажусь на автобус и еду к другу. Мы отлично проводим полдня. Мы разговариваем, может быть, идем прогуляться. Вечером я возвращаюсь домой и вычеркиваю этот пункт из своего списка, а когда отправляюсь спать – я человек, которому все удалось».

Что же знает Пьетро и что неизвестно нам? Он знает, как жить.

Отчего я так не могу?

«Дыши глубже, расслабься, начни с пальцев ног. Живи настоящим моментом. Прошлое и будущее не существуют, забудь о них».

Ага, удачи вам в этом.

Иногда, когда страшная спешка и над головой, как топор палача, висит дедлайн, попробуйте посидеть спокойно двадцать минут и помедитировать. Поможет ли это вам расслабиться? Предполагается, что да. Но, скорее всего, доведет до нервного припадка. Концентрироваться на своем дыхании, когда вы чувствуете, имея основание или нет, что опасность подступает, – это одно из самых странных требований к себе, которые я только могу представить. Оно противоречит всем животным инстинктам, которые в нас заложены.

Поэтому у большинства из нас методы уменьшения стресса не работают. Мы не в состоянии парить в бесконечном настоящем моменте, когда тревожимся. Наш мозг устроен иначе. Помнить прошлые потери и волноваться о будущих опасностях – естественно. Эти реакции заложены в нас. Собственно говоря, мы преуспели как человеческий род, потому что испытывали тревогу, помнили о прошлом и репетировали будущее. Мы могли научиться друг от друга тому, что сами не испытали, мы были способны вообразить события, которые сами не видели, и подготовиться к невзгодам, которые еще не произошли. Когда наши предки в каменном веке сидели вокруг костра и рассказывали истории, они учили друг друга, как оставаться в живых, где найти лучшую пищу, какие из животных (и людей) наиболее опасны и как их избегать или усмирять. Таким образом, они с каждым поколением накапливали знания, находили стратегии выживания, не заложенные в инстинктах, и наращивали могущество от поколения к поколению.

Конечно, того могущества, которым мы бы хотели обладать, у нас нет до сих пор.

Разные явления, события и существа по-прежнему делают с нами что им вздумается. Природные катастрофы одной левой кладут нас на лопатки. Наводнения, ураганы, землетрясения, извержения вулканов и сходы лавин, как и прежде, намного сильнее нас. Мы называем себя царями животного мира, но другие существа побеждают нас с завидной регулярностью. Какие? Совсем не те, что в Красной книге! Кого только мы не боимся: вирусов, микробов и бактерий, комаров, скорпионов, тараканов, мух и ядовитых змей. Да мы с радостью поставили бы их под угрозу вымирания! Мы, конечно, победили львов, слонов и китов и теперь восхищаемся ими и хотим сохранить, но все-таки об исчезновении опасных для человека медведей беспокоятся те, кто живет далеко от них.

История представителей нашего вида прямо соответствует нашему индивидуальному опыту. Сорок лет жизни научили вас: случиться может что угодно. Вы слышали, как люди погибали в обвале, как заболевали неизлечимыми болезнями, как совершали ошибки, портившие им всю жизнь. В юности казалось, что с вами ничего подобного не может случиться, но, становясь старше, вы поняли: никто не исключение – во многом все уязвимы, как младенцы.

Есть ли у вас какие-то свои ритуалы, например открывать дверь только левой рукой или отказывать себе в каком-то лакомстве? Чем беспомощнее мы себя чувствуем, тем больше ритуалов нам нужно, чтобы защитить себя. Это тоже часть попытки контролировать мироздание, которое выглядит теперь ненадежным, как колесо рулетки.

Однако не все видят повсюду опасность, и это очень интересный факт. Пьетро, друг моего сына, к примеру, заносит в список дел лишь один пункт. Почему он видит мир не так, как мы, – не как место, где необходимо держать под контролем множество задач, или произойдет что-то ужасное? Может быть, потому, что его культура не давит на него так, как наша давит на нас, и он не хочет столько, сколько хотим мы.

Может быть, страх, который заставляет бежать от лавин и микробов, – опыт, заложенный в нас нашей культурой?