Лучше поздно

- Но тогда, если позволите… нет, не вопрос, а небольшой совет. С такими личностными качествами и задатками вам нечего делать в аврорате. Вы напрасно выбрали эту профессию - она не принесет вам никакого удовлетворения, только искалечит душу.

Я возмущенно открываю рот, чтобы возразить - и осекаюсь. Конечно, он не может быть прав… но сколько раз за последние дни, думая о работе авроров - их нежелании расследовать темные пятна в снейповском прошлом, их методах ведения допросов, их неоправданной жестокости - я испытывал раздражение и злость?

- Вам присуще стремление восстановить справедливость и докопаться до истины - чем вы успешно занимались в школе, к сожалению, в ущерб знаниям - и вы, наверное, считаете, что в этом и заключается цель аврорской деятельности, - продолжает Снейп. - Но вы ошиблись - любой настоящий аврор стремится не восстановить справедливость, а наказать виновных - и так, чтобы остальным, как говорится, неповадно было. А степень виновности конкретного человека авроры определяют сами - и не особенно утруждают себя расследованием обстоятельств дела. Разве иначе ваш крестный провел бы тринадцать лет в Азкабане?

Я снова пытаюсь возразить - и вновь умолкаю. Вот тут крыть мне нечем. Разве кто-нибудь из задержавших Сириуса посреди взорванной магловской улицы поверил его рассказу про Петтигрю? Да ведь, - я до боли прикусываю губу, вдруг осознав это простой факт, - достаточно было применить к нему легилименцию или Веритасерум - уж у него-то с памятью все было в порядке - чтобы понять, что он невиновен. Но к чему, когда доказательства вины столь очевидны? Преступник задержан, магический мир успокоился - чего же еще желать? Кстати, Стэн Шанпайк до сих пор в Азкабане, вдруг вспоминаю я. Несколько раз я пытался поговорить об этом с Блэкстоном, но он каждый раз искусно уводил разговор в сторону.

Получается, что Снейп все же… прав? Человек - это его выбор, говорил Дамблдор… Значит, я, несколько лет мечтая об этой работе, в результате сделал не тот выбор?..

- А вы-то сами? - внезапно вырывается у меня.

- В смысле? - Снейп удивленно приподнимает бровь.

- Вас, с вашими… личностными качествами и задатками - каким образом вас занесло к Пожирателям Смерти? Вы что, с детства мечтали очистить этот мир от маглов и маглорожденных - или к чему там призывал Волдеморт?

Выпалив это, я тут же жалею о вырвавшихся словах, но уже поздно. Вздрогнув, словно от удара, Снейп на секунду прячет лицо в ладонях, а когда опускает руки… Мерлин, ну почему я такой идиот? Правда, я и так собирался спросить его об этом - но уж сегодня, когда он спас двум маглорожденным жизнь - причем сделал это сознательно - можно было удержаться… А я не удержался - и теперь вынужден наблюдать, как утомленное, но вполне живое лицо в считанные секунды превращается в посмертную маску с пустыми мертвыми глазами.

- Профессор, можете считать это риторическим вопросом, - быстро говорю я, - и вообще, уже поздно, вы устали и…

- Нет, Поттер, - перебив меня, произносит он ровным - слишком ровным - тоном. - Я отвечу на ваш… риторический вопрос. Тем более вы как никто имеете на это право.

О чем это он? Ах да… пророчество. Я пытаюсь найти в себе следы негодования, которое испытал после рассказа Дамблдора, и не нахожу его - наверное, потому, что уже давно его не испытываю. Снейп ведь действительно понятия не имел о том, кому посвящено пророчество, а если бы узнал или догадался - наверняка сообщил бы моим родителям. Самое интересное, что я пришел к этому выводу после того, как в прошлом году спас Малфоя из горящей Выручай-комнаты. Тогда одна мысль о том, что мой заклятый враг может погибнуть, вызвала во мне такой ужас, словно я сам стал бы его убийцей, и потом, разбираясь в своих ощущениях, я невольно подумал, что Снейп мог испытывать то же самое. Посмотрим, совпадет ли его рассказ с моими выводами.

- Вы, конечно, подумали о пророчестве, но рассказать сейчас о нем - значит начать с конца, а я хотел бы все же начать с начала. Не бойтесь, я не собираюсь расписывать вам свои детство и юность в подробностях - это заняло бы всю ночь и совершенно неинтересно - просто представьте себе ребенка, у которого в силу разных обстоятельств почти нет друзей, зато ему необыкновенно легко дается магия, особенно темная.

Я киваю - похоже на мое магловское детство, правда, в особенностях магии я тогда не разбирался - и он тихо продолжает:

- Но были несколько человек - большинства уже нет в живых, остальные, как я, ждут суда - которые охотно посвящали меня в темную сторону магии, а я с удовольствием учился - во-первых, как я уже сказал, мне легко давалась эта магия, а во-вторых, это было так… соблазнительно - в совершенстве знать то, в чем не разбираются другие, выделяться из серой массы…

Он на секунду замолкает, а потом продолжает совсем тихо, так, что я невольно придвигаюсь ближе: